Удерживая в здоровой руке пакет с вещами, я открыл дверь в шестиместную мужскую палату. На меня разом обернулись пять пацанов, у каждого из них на кончике носа застыла крупная капля гипса. Я прошёл к единственной застеленной кровати и положил вещи на тумбочку.
– Миша, – протянул мне не загипсованную левую руку коренастый парень, на вид моего возраста. – Старший по палате.
– Лёша, – пожал я здоровой правой рукой его левую. – Новенький.
– Давай обживайся, у нас тут весело, – подмигнул мне новый знакомый. – Во вкладыши рубишься?
– Конечно! – ответил я.
– Я уже левой наблатыкался переворачивать, – сказал он и посмотрел на перекинутую через шею верёвочку, на которой висела облачённая в гипс правая рука. Окинув меня хитрым взглядом, добавил: – С собой-то есть?
– Н-н-н-нет, я же в больницу не собирался, – промычал я озадаченно.
– А как играть будешь? – Миша вдруг посмотрел на меня холодно.
– Даже не знаю, может, попрошу родителей привезти, хотя вряд ли они найдут. – Я начал было придумывать выход из ситуации, но Миша меня перебил:
– Есть один вариант. – Он опустил глаза на тапок, которым шаркал по старому линолеуму больничной палаты. – Тебе вот что родители на гостинцы привезут?
– Ну не знаю, обещали вроде яблоки, суп куриный. – Я говорил первое, что приходило в голову.
– Пока холодно. – Миша сплюнул через зубы прямо на пол.
– Хотя… – начал вспоминать я наш разговор с родителями в приёмном, – обещали достать бананы.
– А пепси-колу что, не привезут? – с надеждой поднял глаза Миша.
– Колу точно не привезут, – расстроил я нового знакомого.
– Ладно, бананы тоже канают, – подумав, согласился он. – Меняю пять вкладышей на один банан. Тебе для игры нужно минимум десять. Согласен?
– Согласен, – кивнул я.
Миша подошёл к своей кровати, поднял матрас, извлёк из потёртого конверта десять вкладышей от жвачки «Турбо» и протянул мне.
– Так у меня же ещё нет бананов, – удивился я.
– Сегодня нет, завтра будут. Накинешь один банан типа как проценты, делов-то, – подмигнул мне Миша.
Началась больничная жизнь. С утра мы ходили гурьбой на завтрак, потом делили родительские гостинцы, получали свои уколы, рубились во вкладыши.
Как-то ближе к вечеру дверь в палату широко распахнулась. Вместо медсестры к нам зашёл взъерошенный парень в красной байковой рубашке, с загипсованной рукой и желтеющим фонарём под глазом, за ним семенили четыре пацана поменьше.