Двигатели начали звучать чуть громче, а вибрации, хотя и не опасные, стали с каждым моментом более выраженными. Люди в салоне начали беспокойно перемещаться в своих местах, явно чувствуя, что что-то происходит. Некоторые начали напряжённо смотреть на бортпроводников, ожидая объяснений, другие тихо переговаривались, пытаясь найти повод для успокоения.
Тени за окнами становились всё темнее, и облака выглядели как тёмные прорези, будто в пустоту. Но что было ещё более странным – эти облака начали вращаться вокруг самолёта, как если бы сами облака образовывали какой-то замкнутый круг.
Илья снова почувствовал тот странный холод. Он покачал головой, с трудом пытаясь избавиться от ощущения, что мир вокруг него начинает искажаться. Он закрывал глаза и пытался успокоиться, но каждый раз, когда он открывал их, перед ним возникали всё новые образы – будто небо само становилось живым, и скрытые внутри облаков вещи пытались проникнуть в его сознание.
Анна заметила изменения в поведении сына. Она нервно посмотрела в его сторону, пытаясь понять, что его тревожит. Но взглянув в окно, она тоже увидела, что облака были не такими, как раньше. Они казались живыми – это не просто гигантские воздушные массы, они словно двигались с каким-то намерением.
И тут раздался сильный треск. Самолёт дернулся, как если бы его что-то резко схватило за хвост и подбросило вверх. Виктор схватился за спинку сиденья. Это был резкий и неожиданный удар. Он едва успел понять, что произошло, как весь самолёт на мгновение погрузился в темноту.
В момент, когда свет в салоне погас, наступила тревожная тишина. Шум двигателей прекратился, словно что-то внутри самолёта заглохло. Все пассажиры в салоне начали метаться глазами, пытаясь найти источник произошедшего. Илья, всё ещё сжимающий подушку, прижался к матери, его маленькие руки были холодными, а лицо искажено беспокойством.
Анна попыталась включить лампу, но кнопка не реагировала. Она оглянулась на Виктора, который сидел неподвижно, его взгляд был устремлён в окно. Он видел, как облака, сначала медленно двигающиеся, теперь начали стремительно накатывать на самолёт, образуя тёмный, почти сплошной купол вокруг них.
Затем – новый толчок, гораздо сильнее предыдущего, и звук, напоминающий раскат грома, разорвался в воздухе, заставив всех вскочить с мест. Внутри стало так темно, что даже глаза не могли разглядеть ничего, кроме мракобесного облака, которое теперь словно обвивало их. За ним следовало второе, и второе движение было настолько сильным, что кресла, казалось, стали скользить по полу.