Люба ходила по комнате, машинально повторяя эти слова, но светлые от любви глаза Василия не выходили из головы и сердца. Очередной жуткий момент ее жизни, когда она должна выбрать кого-то в жертву! Как ей поступить?
Она вышла на улицу и села на бревно, обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону. И вдруг заматерилась, ударив кулаком по стволу дерева. Ей захотелось заорать, затопать ногами на все, что с ней происходило.
– Да оставьте вы меня в покое! Я плюю на вас! Я ненавижу вас! Да пошли вы….
Не в силах вынести душевные муки, она била и била до боли кулаком по стволу, матерясь, как пьяный извозчик.
И вдруг, словно наитие сверху остановило ее.
– Сейчас он придет! Обязательно придет! Он придет проверить, взяла я колун, или нет!
Она вскочила и забежала в баню. Схватив ржавый помятый тазик, налила в него воды и дрожащими руками стала стирать мужские носки. Эмоции постепенно приутихли, и она приобрела способность мыслить трезво.
Задумавшись, стала вешать носки на веревку над печкой, когда внезапно дверь распахнулась, и в проеме появилась темная фигура. От неожиданности Люба пришла в такой ужас, что, вздрогнув и побелев, закричала, отшатнувшись. В голове помутилось, она стала оседать на пол. Василий подхватил ее на руки.
– Люба, Любочка, малыш мой хороший! Что ж ты так испугалась? Это я, дурак, чуть не довел тебя до обморока!
Он схватил с гвоздя полотенце, смочил и стал обтирать ей лицо.
– Ну, все, все, это я, не бойся.
Сказать, что она была потрясена его появлением – ничего не сказать!
– Что случилось? – слабым голосом спросила она и вдруг зарыдала. Он подхватил ее на руки, усадил к себе на колени и стал покачивать, успокаивая, как ребенка.
– Успокойся, не плачь, все в порядке. Просто, пройдя некоторое расстояние, мы, как всегда, устроили отдых. Я оставил их в надежном месте, а сам пустился бегом к тебе. Ничего страшного, у меня такие сильные и тренированные ноги, что они не успеют отдохнуть, как я уже вернусь.
Он прижал ее к себе и стал с упоением целовать.
– Не могу без тебя – и все! Захотелось еще побыть с тобой хоть немного. Просто я давно не любил тебя, – прошептал он ей на ушко и уложил на постель.
Он ласкал ее так неистово, что у нее появился страх, не проявятся ли в нем старые наклонности. Но его ласки не вызывали боли, только непонятную сладкую истому. И вдруг она сама обхватила его, прижалась к нему и бурно пошла за его ласками. Испытала экстаз, потребовала еще, сама, не стесняясь, ласкала его так, как в последний раз, подстегивая и доводя его возбуждение до беспамятства. С влажными от страсти глазами, весь дрожа, он впился в ее тело и слился с нею в одно целое. Казалось, ничто уже не сможет разъединить их, ничто в целом мире!