Борьба длилась всего несколько секунд и со стороны вся выглядела как одно длинное движение. Штерн переводил взгляд с залитого кровью тела на тяжело дышащего маршала. Мальчика била крупная дрожь. Он впервые видел смерть. В героических историях, которыми он заслушивался, все было по-другому. А здесь человек умер так близко, страшно, и… просто. Вот он был, живой, настоящий – и вот это просто неподвижная вещь на полу. Ощущение чего-то конечного и непоправимого, страх, что он сам может так же превратиться в вещь, дохнули по затылку холодом.
Штерн заставил себя оторвать взгляд от мертвеца и посмотреть на маршала. До сих пор он знал его только как строгого, но всегда внимательного и заботливого человека. Даже истории о его победах над бандитами всегда были наполовину байками, наполовину восторженными россказнями, которым никто не верил. Его вечное недовольство всем на свете и постоянное ворчание не воспринимали всерьез даже дети. И вот на его глазах старый Плащ хладнокровно убил человека, сильного и опасного. Теперь Штерн видел лицо каменной статуи, на котором жили лишь глаза, холодные и по-кошачьему быстрые. Не изменив одежды, не сказав лишнего слова, старик внезапно стал страшнее чудовищ из полуночных историй. Он пугал Штерна не меньше, чем лежащий рядом труп.
Не обращая внимания на мальчика, маршал принялся осматривать тело. «Почему ты не стал стрелять первым?» – пробормотал он себе под нос, обшаривая плотные карманы незнакомца. На секунду отвлекшись, Плащ поднял к глазам правую руку, покрытую кровью. Пальцы заметно подрагивали. Со злостью и неодобрением посмотрев на них, маршал с силой сжал руку в кулак.
Убитый, как сейчас заметил Штерн, был одет в странную, облегающую, серовато-пятнисто-полосчатую одежду с небольшими броневыми вставками. Судя по содержимому карманов, он носил с собой целый арсенал вещей, способных причинить боль. В комплекте была и кобура с облегченным укороченным пистолетом. Вместо боевого шлема на его голове была надета такой же странной окраски мягкая шапочка с металлическим обручем и небольшой черной бусинкой на стебельке.
– Микрофон! – заметив ее, удивился маршал. – И комплект связи. А ты у нас был из богатых…
Сняв обруч, маршал что-то нажал на нем и аккуратно отложил на свой стол. Закончив с телом, старик продолжил осматривать комнату. Кивнув в подтверждение каким-то своим мыслям, он поднял с пола обороненную в пылу борьбы вещицу. Плотная не то веревка, не то струна с двумя небольшими узлами у концов безобидно свернулась на ладони у старика.