Работа над собой и развитие духовности, уже успевшей пробудиться, приносит свои плоды. После засухи вода все-таки пришла в колодец, и вскоре, вдохновленные свыше, родились мои художественные творения. Будучи стайером, я так и не достиг той жизненной цели, приходом к которой упивался некий мой друг из Черногории. На мой вопрос «Открыт ли тебе окоем, что ты чувствуешь?» он обычно отвечал: «Учитель, могу сказать лишь одно: я собою вполне доволен».
Если клетки вашего тела не сбиты с толку просочившимся в них динарским нарциссизмом и если вы родились в глубокой котловине среди гор, в бурлящем вареве истории – таком, как Сараево, – вам будет трудно избежать приступов восточной меланхолии. Когда меня захлестывали волны этой напасти, перед глазами часто возникало лицо того типа из кинотеатра, и я снова слышал его слова: «Не видишь, что мне не видно?» Мой окоем закрывался. В бессонные ночи, когда меня терзали сомнения и неудовлетворенность плодами моей работы, вопрос «Не видишь, что мне не видно?» претворялся в ответ: «Вижу, что не видно».
Пожалуй, борьба с собственными мыслями – самая трудная задача в жизни человека; так что иногда бывает неплохо побеседовать с самим собой, понимая все риски такого общения. Облегчает ситуацию то, что это, скорее, диалог (как у Платона), а поскольку ответные реплики – тоже наши, возникает прекрасная возможность столкнуть лицом к лицу сакральное с профанным. Ведь в диалоге с «другим» «первый» может открыть ему истину. Только наедине с собой можно признать, что ты уперся в стену, и решить, разрушить ее или перепрыгнуть.
Фильмы и книги, если они принадлежат подлинному искусству, всегда приводят нас к трансцендентному. Категория времени растворяется. Книга обретает силу, когда на ее страницах возникают образы, которые можем видеть лишь мы одни, и раздаются звуки, каких нет на самом деле, но мы их слышим. И тогда реальное время перестает существовать. Такой же эффект производят фильмы великих режиссеров. Когда луч проектора ложится на широкий экран, образ и звук проникают глубоко в наше существо и мы взмываем на пик эйфории. Реальное время останавливается, и чья-то невидимая рука выключает безжалостный секундомер, обуздывающий время на протяжении всей нашей жизненной гонки.
Случилось так, что одного американца, несправедливо осужденного за преступление, которое тот не совершал, после сорока лет заключения наконец помиловали и выпустили из печально известной тюрьмы Арканзаса. На вопрос журналистов, как ему удалось выстоять и не сломаться, он ответил, что каждый день читал по книге. То есть он примерно вдвое сократил время, проведенное в заточении. Ведь пока он читал – был вне стен тюрьмы. И не только сократил себе этим срок, но и продлил жизнь.