В 1846 году, готовя второе издание романа «Мертвые души», Николай Гоголь добавил в текст предисловие «К читателю от сочинителя», в котором сделал неожиданное признание:
В книге этой многое описано неверно, не так как есть, и как действительно происходит в русской земле, потому что я не мог узнать всего… Притом от моей собственной оплошности, незрелости и поспешности произошло множество всяких ошибок и промахов, так что на всякой странице есть что поправить: я прошу тебя, читатель, поправить меня[1].
Он призывал читателя присылать ему жалобы на неточности:
… не лиши меня твоих замечаний: не может быть, чтобы ты не нашелся чего-нибудь сказать на какое-нибудь место во всей книге, если только внимательно прочтешь ее[2].
Он также просил давать предложения о том, что должно было бы случиться с героями книги в дальнейшем, а также присылать описание жизни самих читателей. Все это должно было быть использовано в следующих, исправленных и улучшенных изданиях. Откликов Гоголь, по-видимому, не получил и, к счастью, никаких исправлений в свою великую книгу не внес.
Целью настоящей статьи является внимательное прочтение романа глазами экономиста. Да, в книге обнаружена небольшая экономическая неточность, о которой будет написано ниже. Но главное в нашей работе – экономический анализ событий, лежащих в основе сюжета. Бруна Инграо, профессор Римского университета Ла Сапиенца, в важной и интересной статье «Экономика и литература» писала: «В ряде знаменитых романов, созданных в XIX веке, экономические события были доминантой поэтического ландшафта»[3]. Первым таким романом она называет «Мертвые души», затем упоминаются произведения Федора Достоевского, Оноре де Бальзака, Энтони Троллопа. При этом Инграо отметила, что
… экономика в литературе, художественное изображение экономических процессов и экономического поведения в литературных произведениях… известное направление в литературоведении и не столь популярное – в истории экономических учений[4].
С этим утверждением нельзя не согласиться. Существует немало интересных исследований о связи литературы и экономики, написанных с позиций литературоведения[5], в конце XX века появилось отдельное исследовательское направление – «новая экономическая критика»