В отличие от Бухареста, Брашов был маленьким провинциальным городком, не лишённым, однако европейского очарования. Атмосферные, старые улочки и готическая архитектура зданий на фоне прекрасных горных пейзажей выглядели просто великолепно.
Выдвинувшись с вокзала пешком и любуясь необычайными видами, молодой граф остановился у первой же и, по всей видимости, единственной гостиницы города. Здание располагалось в самом центре Брашова, рядом с небольшой площадью, посреди которой стояла прекрасная, огромных размеров церковь.
Зайдя в гостиницу и узнав у хозяина о том, что свободных мест много, молодой человек выбрал себе комнату с видом на горные вершины Карпат, и немедленно в неё заселился.
По приглашению домовладельца он с удовольствием отобедал и решил, не теряя времени заняться поисками друга своего отца.
В указанном на письме адресе Вильям прочёл: «Брашов. Чёрная церковь» и ниже, беглой строкой: «Моему другу – Джемсу Уайту, с поклоном от верного и старого товарища Гарри Дракулы-Карди».
Узнав у домовладельца, что нужная ему церковь расположена прямо на площади перед этим зданием, молодой граф обрадованно расплатился за обед и немедля покинул гостиницу.
3 глава
Церковь и правда оказалась огромной. Вильям даже не сразу нашёл в неё вход.
Прекрасно украшенные скульптурами и витиеватой лепниной наружные стены хранили печать времени. Однако войдя внутрь храма, Вильям восхитился увиденным экстерьером. Огромный зал оказался великолепен. С двух сторон тянулись два украшенных фресками нефа с множеством боковых арок, а свод высокого потолка был художественно расписан библейскими сюжетами.
Пройдя к алтарю, удерживаемому двумя большими колоннами, Вильям остановился перед скульптурой Иоанна Крестителя.
– Не правда ли она великолепна, – послышался чей-то голос за спиной, произнёсший фразу на чистейшем английском языке.
Молодой граф обернулся и увидел перед собой пожилого человека, крепкого телосложения, одетого в довольно старинный сюртук с уже пожелтевшими от времени манжетами. И хотя мужчине на вид было не меньше пятидесяти пяти лет, его стать и осанка выдавали в нём либо аристократа, либо бывшего военного. Лицо его выражали ум и задумчивость.
– Да, скульптура восхитительна, – согласился с ним молодой граф, так же подвергнувшийся осмотру со стороны собеседника.