Грустно как-то стало на душе, вот и пришла настоящая расплата, видно, месть сородичей будет страшной и неизбежной.
Капитан побрился, надел свою парадную форму, побрызгался «тройным одеколоном», вдохнув полную грудь воздуха, спустился с трапа на лед на самосуд к возбужденной толпе.
Но вот толпа расступилась, и от неё отделился старый, тощий, связанный веревкой чукча. А местный грамотей бойко доложил: «Товарищ капитан, огненная вода давай, мы тебе еще одного стрелять привели».
ВТОРУЮ БАЙКУ РАССКАЗАЛ МНЕ НА ВАХТЕ МАТРОС СЕРГЕЙ ПОПОВ, ТЕПЛОХОД «СТАРЫЙ БОЛЬШЕВИК» ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЕ ПАРОХОДСТВО.
А дело было так… После окончания профтехучилища и получения водительских прав подрабатывал я на молокозаводе, возил фляги с молоком на мотороллере с будочкой по магазинам.
В то далекое советское время была добрая традиция: то, что производилось на предприятиях, то и разносилось по домам, вроде как на память о родном предприятии. И на молокозаводе поддерживали эту хорошую традицию.
В большом чане для хранения молока на стенках образовывались замечательные вкусные сливки, продукция эта вроде как побочная, и не зазорно было, по окончании рабочего дня, нашкрябать себе любимому пару баночек, да и деткам на угощение.
Надо сказать, что чан тот был размеров нехилых, и сливок всем хватало вдоволь.
Вот и я решил как-то полакомиться, забрел в цех, осмотрелся по сторонам. Вроде тихо, никого не видно.
Присел на бортик чана, да вот незадача, народ-то все сверху уже подобрал, и нужно теперь корячиться, да тянуться за угощением до самого низа чана. Увлекся я этим занятием, да и не заметил, как ноженьки мои скользнули по кафелю, и я нырнул в молочко с головой.
И, как всегда бывает не ко времени, в тот день на молокозаводе принимали делегацию по обмену бесценным опытом. И проводил эту экскурсию не кто иной, как сам директор, собственной персоной.
Так вот, сижу я, значит, по горлышко в чане с молоком, слышу очень такой голос знакомый, и все ближе, и ближе. Ну, думаю, пипец подкрался, набираю воздуха побольше в легкие, и заныриваю с головкой, чтобы не заметили меня супостаты.
Сижу, считаю секунды, минуты, но сил нет. Вынырнул, нервно вдохнул спасительный воздух. И тут немая сцена: директор в ступоре с открытым ртом, видимо, не успел его закрыть, делегация с выпученными глазами, короче, полный пердимонокль.