– Ничего, здесь хватает света из окна, просторно и прохладно, пусть побудет пока тут. А Вы пойдёмте со мной, всё расскажете, – сказала Татьяна незнакомцу.
В печи уже не было прежнего жара, но Татьяна всё равно поставила в неё пирог на «а вдруг», и поставила греться воду в чайнике. Показав незнакомцу, где умывальник и подав чистое полотенце, сказала: «Умойтесь и идите за стол. Будем пить чай».
– Понимаете, – возбужденно сказал незнакомец, – я, как только от Вас отъехал, почему-то остановился у тех самых кустов. Почему остановился, объяснить и сам сейчас не могу. Заглушил двигатель, вышел из машины. И тут в кустах шевеление, я вскинул машинально ружье. И тут выскакивает это оно. Как нажал на курок – не помню, но оно закричало человеческим голосом и упало в канаву. Я за руль и к Вам.
– Да… Что же нам сейчас делать с этим существом?
– Может, ученым передать, чтобы они его изучили?
– Учёным? Вы глаза её видели? Это же человеческие глаза и крик, как говорите, был как человеческий. А ученые ради науки бывают беспощадны, будут препарировать…
– Ну, что же Вы так об ученых-то? Тоже ведь люди, понимают.
– Понимать-то понимают, да понималка у всех разная. Сейчас чай допьём и пойдём навестить нашего питомца, как он там?
Нужно сказать, что у Татьяны от рождения было не раз выручавшее её качество: в экстремальных ситуациях на неё нападал рассудительный покой. И потом, когда всё улаживалось и становилось безопасным, вот тут-то и настигал её стресс по полной программе, или не по полной. Одним словом, боялась и расстраивалась она уже потом.
Минут через десять они уже осторожно, чтобы не спугнуть вынужденного жильца, открывали двери хлева. В сумерках на них смотрели выразительные, практически человеческие карие глаза. Существо сидело в углу на сене, опираясь на задние лапы, как кенгуру, и сложив крест-накрест передние лапы к груди.
– Господи, ты хоть скажи нам как-нибудь, что и кто ты такое? Что делать-то нам с тобой?
И вдруг Татьяна услышала внутри себя, нет, не голос, а чувство, которое она потом сама облекла в слова: «Отпустите меня. Очень прошу, отпустите меня». Это чувство внутри было так несомненно, что она тут же сказала: «Его нужно отпустить!»
– Как отпустить? Да Вы что?
– Говорю же, что обязательно нужно отпустить, может быть, у неё там дети или ещё что. Я чувствую внутри, что просит отпустить.