В результате любой образ в момент первичного или повторного создания включает в том числе вариабельное по сложности и связанности, как минимум начальное чувственное содержание самого себя, которое связано с элементами перцептивного представления и может быть в них подробно развернуто при воспоминании.
В этом отношении выделение понятий и иных считающихся абстрактными явлений внутреннего мира в качественно отдельную сущностную категорию не вполне оправдано, так как во внеапперцептабельном состоянии они были бы не доступны сознанию, но они, напротив, апперцептабельны и представимы. Соответственно, их скорее нужно считать функционально специализированным, обособившимся в ходе развития мышления классом обобщенных образов с редуцированной\унифицированной модальной составляющей, отражающих сочетанные признаки объектов и сформировавших класс «никогда-не-видимых-в чистом-представлении вещей», «актеров, скрытых одеянием»; но в остальном ведущих себя характерно для образов, и используемых в мышлении аналогично. За тем исключением, что они приложимы к составным элементам не одного, но многих представлений, как смысл понятия «чашка» приложим к перцептам многих реальных чашек, имеющих вариабельные размеры, вес, материал, фактуру, цвет. Такое свойство необходимо проявляется в создании разумом индивидуума личного «внутреннего метаязыка», тезауруса, связывающего иррациональные чувственные и рациональные абстрактные понятия друг с другом и между собой, необходимость которого признавалась в том числе в теории изоморфизма Л.М.Веккера. (Л.М.Веккер, «Психика и реальность: единая теория психических процессов», М., Смысл, 1998). Любой образ необходимо содержит составляющую, создающую его как осмысленное, доступное пониманию целое, иначе «смысл».
Выделение понятия смысла представления в отдельную категорию, помимо очевидной субъективной необходимости, вызванной его очевидным наблюдаемым при интроспекции существованием, имеет дополнительное преимущество. Оно снимет ряд значительных теоретических трудностей, традиционно возникающих при попытках описания мышления и целеполагания, наподобие трудности вопроса, «какие образом рациональное мышление выбирает самый значимый объект перед началом мышления, если для выбора он должен быть мышлением уже исследован»? Фактически смысл является основой для мышления, и без него теории мышления висят в воздухе, отвечая на вопросы «что и когда происходит при мышлении», но не на вопрос «как мышление осуществляется».