Эмпирический коррелятивный нейрофизиологический подход, щедро проливающий свет на интимные механизмы функционирования психики, по тем же причинам не позволяет непосредственно выявить непосредственные качественные связи между субъективным и объективным.
В то же время очевидно, что многие, если не все сложности исследования природы сознания, накопившиеся в науке не сегодняшний день, во многом обусловлены отсутствием универсального предметного описания субъективного содержания и его взаимодействия.
Розеттский камень понимания в этом вопросе представляется необходимым, так как, в силу несомненного контакта и взаимосвязи субъективного и внесубъективного миров в психике человека, часть объективных процессов психики, управляющаяся логикой взаимодействия связанных с ними субъективных явлений, равно как и часть явлений мира субъективного, направляемая взаимодействием объективных процессов мозга, без такого описания будут неполно и некорректно описываться и интерпретироваться на основе явлений только одной стороны, порождая иллюзорные и избыточные сущности и мешая выработать ясные предметные подходы, в том числе в эксперименте и психотерапии, зачастую подменяя предмет изучения проекцией на него глобальных социальных и экзистенциальных концептов.
В то же время в данном вопросе представляется перспективной апелляция к философии, так как она прежде всего использует логику и мысленный эксперимент, чтобы нащупать пути, и этим зачастую предвосхищает эмпирику, и проблема субъективной реальности как философской категории весьма широко ей обсуждается (Дубровский Д. И. Проблема идеального. Субъективная реальность, М., Канон, 2002). Это вполне логично, так как исследование механизмов формирования целого дает представление о целом меньшее, чем исследование целого сообщает о логике взаимодействия создающих его механизмов. Инструментально исследуя электронные устройства компьютера с игрой в нем, невозможно вывести логику игры и необходимый для нее порядок срабатывания электроники, при этом игра и порядок событий в компьютере достаточно полно раскрываются из данных экрана и клавиатуры, делая очевидной необходимую структуру работы «железа», задаваемую программой.
Кроме того, субъективная предметность внутренней реальности вовлекает в себя множество разнородных и сложных явлений, располагая их на одном сущностном уровне, и их роль, свойства и дальнейший субъективный процессинг определяются далее законами этого уровня, а не их внесубъективной сложностью или влиянием природы какого-либо внешнего относительно субъекта источника. Так, зрительный и слуховой образы, религиозные представления, личные смыслы и эстетическое чувство, будучи различными по смыслу и происхождению, вполне равносопоставляемы в мышлении, в силу чего их психически сущностные свойства могут быть обнаружены лишь относительно субъекта – где имеет значение, какие признаки они имеют именно «в нем», их количественный аспект, и с чем в субъекте они взаимодействуют. Соответственно, для описания психического рационально прибегнуть в том числе к требованиям феноменологического подхода Э. Гуссерля, подразумевающему исключение из рассмотрения предположений о внешних причинах и результатах их содержания, впрочем, в отличие от него, нацеливая исследование не на философию познания как такового, но на анализ механики субъективной деятельности в разрезе деятельности психической, с учетом ее биологической, личностной и практической телеологии.