Водевиль - страница 24

– Я не могу взять деньги, которые в обороте компании, тогда на что мы будем жить потом? – Дэниэл тяжело вздохнул и снова сложил газету, уставаясь с безнадежным взглядом на свою жену. – И потом, нужно платить рабочим, сотрудникам офиса зарплату, и оплачивать производственные расходы и закупку инвентаря. Если я возьму оттуда деньги, эта вся сложная выстроенная цепочка распадётся, и компания станет банкротом.

– Боже, ты звучишь так драматично! – Аделия равнодушно фыркнула. – Я поговорю с отцом, может он сможет оплатить нашу поездку на море. Даже, если ты не поедешь, я возьму Чарли и свою мать.

– Как тебе будет угодно, – мужчина закатил свои глаза за вновь раскрытой газетой. Ему стало лень объяснять, что оттого, что она спросит своего отца, ситуация на фирме от этого не поменяется.

– А я хочу в цирк! – вдруг воскликнул Чарли. – Мама обещала, что мы пойдем в цирк!

– Конечно, мы пойдем, тыковка моя! – Аделия нежно посмотрела на сына. – Ну, что на цирк я думаю у нас денег найдется для сына? – съязвила она.

– Думаю найдется, – вздохнул за газетой муж.

Шатры. Флаги. Специфичный запах животных. Также как и жаренных орехов, сладкой ваты. Главный шатер полностью забит посетителями и людьми на всех рядах.

Аделия с Даниэлом и Чарли расположились в третьем ряду с местами по середине. А также с их женатыми друзьями: Мией и Дерриком с их дочкой, Лидией и Майклом с сыном.

Представления шли своим чередом. Клоуны. Трюкачи. Укротители с животными. И наконец последним номером, который считался жемчужиной всего представления – акробаты. Люди смеялись, поражались всему до этого.

Но когда вышли акробаты и начали свое представление весь зал замер от напряжения и переживания за те трюки, которые исполняли акробаты. И были только слышны ахи и возгласы.

– Мама, папа, смотрите какая красивая тетя и она умеет летать! – показывал Чарли на главную звезду цирку и главную акробатку – наряженную как балерина, но в розовое и блестящее.

– Это называется трюки Чарли, – пытался объяснять Дэниэл, сам при этом завороженно и с восхищением наблюдая за трюками главной «примой» цирка. – Люди не умеют летать.

– А теперь, прошу выразить свое восхищение этим храбрым людям еще раз своими аплодисментами! – вещал с арены директор цирка с французским акцентом, и голосом, который как показалось Даниэлю, он где-то когда-то уже слышал. – И нашей прекрасной Роксане! Звезде нашего цирка. Самой прекрасной акробатке и женщине на свете! – директор нагнулся и взяв за руку «приму» галантно ее поцеловал.