«Валяйте – послушаю».
«Ипполит Самуэлевич Смирнитский не родной отец Филиппу Ипполитовичу Смирнитскому, а это значит, что по одной из линий ваша легальная наследственность обрывается, и вы теряете добрых пятьдесят процентов из того, что вам обещано по завещанию. Если не больше».
«Как вас зовут, кстати? Имя у вас есть? Или вы так с кличкой и живете?»
Долгополов задумался.
«Аполлон Аполлонович».
«А вы похожи, – кивнула она. – Чувствуется, ваш папа тоже был неплох».
«Острите?»
«Конечно». – Она обворожительно улыбнулась.
«За папу ответите».
«Вы – гнусный тип, Аполлон Аполлонович».
«Какой есть, душенька».
«Старый мерзкий вымогатель».
«А вы – маленькая лживая дрянь. Знали, от кого и сколько получите».
Крымов посмеивался оживленному диалогу, который уже слышал только что, но не видел ангельского лица говорившей дамы. Оно подкупало и завораживало. А ее взгляд! Этакая смесь сахарной пудры и красного перца. Береги глаза!
«И что вам нужно? – требовательно кивнула она. – Деньги?»
«Мне нужно все, кроме денег».
«Говорите точнее, старый маленький негодяй»
«Почему это маленький?»
«Негодяй-то вы, как видно, большой. А маленький, потому что утонули в своем дешевом кресле на фоне приусадебного участка в шесть соток».
«Соток, между прочим, двенадцать», – расправляя плечи, заметил Антон Антонович.
«Ах, простите! Мне таких роскошеств не понять».
«Теперь дадите мне вдвое больше, чем я предполагал вначале. Секретов у меня, как сельдей в бочке. И о вашей тайной связи с фабрикантом Марданниковым я знаю, и с танцором Боборыкиным, и с певцом Кис-Кис, и вашу домашнюю порносессию с ним я видел, вы там еще вся в коже, и про сексуальную оргию у певуна Джингла, вашего общего с Кис-Кис дружка. Так что ваш моральный облик вам на руку не сыграет при дележе наследства, уж поверьте. А еще я знаю, что одну половину покойников из двенадцати вы пытались стравить с другой. И как же тонко это делали!»
Маргарита Николаевна Маковская с начала его тирады несколько раз изменилась в лице – у нее как будто из-под ног почву выбили, и теперь она едва-едва балансировала над пропастью.
«Они и собрались-то в тот день только ради того, чтобы выяснить отношения, – понимая, что одолевает ее, победоносно добавил Антон Антонович. – А вовсе не из-за родственных симпатий. Там все ненавидели друг друга! И все сдохли. Как занятно, да?»