О смерти К. я узнала в начале лета. Это был тот день, когда я уже совершенно забыла о нем. Когда мне перезвонил тот человек, с которым К. пытался связаться с моего телефона, лето уже было в полном разгаре.
Как бы аккуратно ни лежал труп, он все равно остается трупом. Я обняла дрожащие плечи и направилась обратно в кабинет. В прохладе, в которую была погружена комната, я начала искать что-нибудь, что могло бы послужить разгадкой, и вскоре поняла, почему темная книжная полка заставила меня отступиться. Ее черная пасть намекала на смерть К. И в этой глубокой темноте книжной полки лежал старый бумажный конверт.
Не то чтобы я не представляла себе наше расставание. И не сказать, что я не думала о том, как к К. придет старость. Я задумывалась как раз о том, что, когда настанет момент нашей с ним разлуки, причиной ее, скорее всего, будет именно смерть. Но все же у меня всегда было обнадеживающее предчувствие, что он отпустит меня перед смертью или я просто смогу уйти от него. По крайней мере, я тешила себя надеждой об этом. Но такая внезапная смерть не была в списке моих надежд. Было ли это из-за того, что К. всегда все тщательно планировал? Возможно, я не хотела сталкиваться с подобной дилеммой и поэтому не признавала происходящего. Но нет, смерть К. явно была им спланирована. Это я поняла, глядя на то, что он оставил на пустующей полке.
Запечатанный конверт был пожелтевшим, потертым по краям как старая бумага, и имел какой-то зловещий запах. Когда я открыла его, обнаружила внутри номер телефона, написанный толстой ручкой, но почувствовала, что записан он был в большой задумчивости. Больше внутри ничего не было. Номер был на плотной белой бумаге, и, казалось, от нее исходил такой же запах, как от К.
– Тебе не о чем беспокоиться. Если вдруг что-то произойдет, ты непременно узнаешь, как поступить.
Я вспомнила, что порой бывало так, что К. говорил о чем-то, будто для него не существовало будущего, которое он не мог бы себе представить. И наконец я поняла, что значили его слова.
Код города, указанный в номере, был мне незнаком. Я находилась в растерянности, не знала, стоит ли мне звонить по нему и как затем объяснить то, что произошло. Не знала, кого мне искать и должна ли я раскрывать свою личность или личность К. Прежде всего сомнений добавляло то, что предыдущий владелец ни разу так и не открыл этот конверт, хотя он казался довольно старым, а значит, и не пытался позвонить по этому номеру. Если я решусь позвонить, но мне так и не ответят, то гарантии К. растворятся в воздухе, а это означает, что я не смогу сдержать обещание, данное мной К. Это очень усложняло ситуацию. За пределами нашего дома К. и так больше не существовало, и я была обязана хранить в тайне то, что он жив. Даже если меня никто не заставлял это делать. Просто моя жизнь после встречи с К. вынуждала к этому обязательству.