– Я лесавок не беспокою, и им меня беспокоить незачем, – пожимает плечами Вран в ответ. – И лес я уважаю, а он…
– …уважает тебя в ответ? – фыркает девушка. – Какой ты самонадеянный.
– Не уважает, а бережёт, – поправляет её Вран. – И тебе меня трогать тоже незачем: не к тебе я пришёл, не с тобой я уйду. Хорошая ты, хорошей и оставайся. А мне домой пора.
Девушка быстро-быстро моргает несколько раз: похоже, Вран её озадачил. Вран быстро нагибается, подбирает с земли ножи, суёт их в сумку, бросает на девушку последний беглый взгляд – и направляется прочь с полянки, в сторону своей деревни. Хорошо хоть все тропы в лесу он наизусть знает – с закрытыми глазами бы дошёл.
«Не к тебе я пришёл, не с тобой я уйду» – хорошая присказка, рабочая, Деян рассказывал, что так трижды от себя нечисток отгонял, которые ему на хвост во время охоты садились.
Но на девушку она почему-то не действует.
– Уже? – удивлённо спрашивает она. – Эй, погоди!
Вран знает, что нечисткам отвечать нельзя… но сколько раз он уже этой ответил? Да и идти так быстро, как хотел, не получается: окаменели от холода ноги, еле переставляются.
И такой растерянный этот звонкий голос…
– Не могу, красавица, – говорит он всё-таки через плечо, не оборачиваясь – хотя, судя по хрусту снега, ничуть не замёрзшая девушка уже почти его догнала. – К жене мне надо, к детям.
– К кому?
Девушка выскакивает перед ним, идёт спиной вперёд, словно чувствуя деревья и чутко их огибая. Даже щёки от холода не раскраснелись – смуглые щёки, нездешние, но и как будто не мертвецкие. Деян говорил, что у русалок кожа тонкая, зеленоватая, и глаза такие же – болотные, как зацветшая трясина. Что голые они всегда, что сразу тебя забалтывают, если их на место не поставишь: не твой я, лютый меня бережёт, с ним и разбирайся.
– К жене и к детям, – повторяет Вран, пытаясь её обогнуть – но девушка тут же смещается туда же, куда и он. – Ждут они меня с вечера, красавица. Глаз не смыкают, у окна сидят, на лес смотрят. Обещал я им до рассвета вернуться, а тебе ничего не обещал. Вот и иди своей дорогой, а я пойду своей.
– Тебе сколько лет, верный муж? – лукаво спрашивает девушка. – Когда детей заделать успел?
– Уже двадцать четыре года прошло, как лютый меня призвал, – отвечает Вран. – Молодо выгляжу, потому что Чомор меня любит, не хочет, чтобы я раньше срока его покидал. Ты спроси у него, как увидишь: Вран из Сухолесья, любимец его. А если сейчас меня заберёшь, гнев его на себя накликаешь.