Я вдруг понял, что это ощущение сиротства было для меня болезненнее, чем казалось: я всегда отождествлял себя с Марко, с его непоколебимой решимостью найти свою маму, хотя до недавнего времени, всего пару дней назад, был абсолютно уверен в том, что мне самому некого искать.
– Папочка, что с тобой? У тебя слеза на щеке.
«Куда бы ты ни отправилась… я все равно тебя отыщу», – с необыкновенной убежденностью пел мальчик на экране.
Я смахнул предательскую слезу тыльной стороной ладони и улыбнулся.
– Это от дыма; пожалуй, надо открыть окно, – сказал я.
Однако дедушка уже поглядывал на меня с подозрением: от него ничего не могло ускользнуть, даже крошечная слезинка, несмотря на его слабое зрение.
– Деба, сходи-ка в кладовку, принеси нам багет – пора нам затеять хороший полдник из поджаренного хлеба с вареньем, – сказал дедушка, нацепив свой берет на голову правнучке, и та умчалась, счастливая, в предвкушении своего любимого лакомства.
– Сынок, у тебя такое лицо… похоже, ты принес плохие новости. Что случилось, кто-то умер? – спросил он встревоженно.
– Никто не умер, – успокоил я его. – Но нам предстоит очень долгий и непростой разговор. Сейчас мы перекусим, и я отвезу Дебу в Лагуардию, а потом вернусь и останусь ночевать в Вильяверде.
– Понятно, – ответил дедушка, как всегда решительно, и вновь улыбнулся, когда появилась Деба с несколькими багетами, сложенными в подол платья, как в люльку.
– Папа, у меня есть для тебя подарок, я сделала его в школе, – гордо сообщила мне она. – Я нарисовала твой день рождения на браслете. И я хочу, чтобы ты никогда-никогда его не снимал.
– Как это ты нарисовала мой день рождения на браслете? – спросил я, заинтригованный.
– Они сейчас учат цифры, – пояснил мне дедушка.
– Вот, смотри, – сказала дочка и, немного помучившись, кое-как повязала мне браслет, на котором детским почерком было выведено: «12» и «08». Сначала я не понял, но потом до меня дошло: двенадцатое августа, день моего рождения.
– В таком случае обещаю никогда-никогда его не снимать, – торжественным тоном произнес я, и мы еще долго сидели все вместе у огня, глядя, как вечерняя тьма постепенно окутывала горный хребет, пока не поглотила его целиком.
* * *
Уже была ночь, когда я вернулся в деревню, поговорив с Альбой и уложив спать Дебу. Дедушка ждал меня, сидя на диване в своих альпаргатах