– Да, я сейчас здесь, и если б ко мне приставили парочку сотрудников, я был бы не против. Поговори с лабораторией и предупреди, что, возможно, через несколько часов мы пришлем им два образца ДНК для сравнения и что анализ нужно сделать срочно, в первую очередь. Кем бы ни была эта похищенная женщина, но, судя по тем крикам и звукам борьбы, которые я услышал, она явно находится в опасности.
– Да, именно так я и сделаю, а потом приеду к тебе. Если через несколько часов тебе принесут посылку, будет лучше, чтобы я находилась рядом. Но, Кракен…
Только Эсти продолжала называть меня Кракеном, и меня это нисколько не раздражало.
– Твоя мама умерла, когда родился Герман, верно?
– Она похоронена рядом с моим отцом в Вильяверде. Она была из Мадрида, совсем без родных, и мои бабушка с дедушкой сразу приняли ее как собственную дочь. Да, такова наша семейная история; дедушка же не мог лгать мне на протяжении сорока лет, как ты думаешь?
– Разумеется нет; если кому и можно верить в этом мире, то это, конечно же, дедушке. Я просто хотела убедиться, что все правильно помню… Да, кстати, тот человек назвал тебе имя похищенной. Оно довольно необычное. Ты слышал его когда-нибудь раньше? – спросила Эсти.
– Не думаю, что у кого-либо из моих знакомых могло быть такое имя, я бы его помнил. Может быть, фамилия нам что-то скажет?
– Вполне возможно, – согласилась инспектор. – Если эта женщина действительно существует, она должна была родиться где-то в пятидесятых годах. Нужно поискать ее по базам данных. Если, как утверждает этот Калибан, она является лучшим фальсификатором старинных книг, то не исключено, что информация о ней имеется в картотеке… Ладно, на этом пока закончим наш разговор, и я возьмусь за дело.
* * *
Наступил вечер, но никакой курьер так и не появился. Я несколько раз спускался, чтобы проверить почтовый ящик, хотя подъезд был под наблюдением и никто, кроме жильцов, за это время не заходил. Как бы то ни было, лишний раз убедиться не мешало – ведь любого из соседей вполне мог кто-нибудь перехватить по дороге и попросить бросить конверт в мой ящик. Однако он был по-прежнему пуст.
Я позвонил Альбе: мы, как могли, согласовывали нашу жизнь с ее работой в должности управляющей роскошным отелем в Лагуардии и моим преподаванием профайлинга в Академии Аркауте, на выезде из Витории. Нашей дочке Дебе, которая росла жизнерадостным и не по годам развитым ребенком, исполнилось уже пять лет. Я разрывался между Виторией, Лагуардией и Вильяверде, где мой почти столетний дедушка упорно продолжал жить один, выходя каждый день обрабатывать свой огород, как будто время для его организма отсчитывалось как-то по-другому.