– Мама сказала, – честно отвечает мой сын.
– Мама, значит? – кидает на меня взгляд.
– Да, – говорит Митя, подумав, что это ему был задан вопрос.
– Ты, Митя, иди к дяде Толе, покажи ему свою комнату, игрушки свои покажи, а я с твоей мамой пока поговорю, – спускает с коленей ребёнка мужчина, подводит его к бугаю, что стоит за моей спиной.
– Нет, – хватаю маленькую ручку сына, притягиваю его к себе, – он останется здесь, со мной. Я не знаю, где Вова, я просто соврала на вопрос ребёнка «где его отец?», – выкрикиваю мужчине.
Он смотрит на меня своим арктическим взглядом, от которого позвонки сковывает льдом. Тишина бьёт по нервам, у меня трясётся всё внутри, а незнакомец продолжает сканировать меня своим душеледенящим взглядом.
– У тебя две минуты, Даша, чтобы собрать нужные вещи для себя и ребёнка, вы едете со мной, – произносит мужчина, а мои ноги резко подкашиваются, теряя опору под собой.
– Стоять, – гремит над головой, и крепкие руки грубо хватают меня за плечи.
– Аккуратнее, Толя, синяки оставишь, – обыденным тоном говорит тот, что стоит передо мной, верзиле позади меня.
– Обычно все бабы визжат, услышав от тебя такое предложение, а эта в обморок собралась падать, – глумливо раздаётся над головой.
Сознание я передумала терять, как только услышала над своей головой «СТОЯТЬ», разум прояснился, и ноги почувствовали опору под собой.
На губах незнакомца появляется ухмылка, и он, прищурив глаза, склоняет голову на бок, смотрит мне в лицо, словно ищет там что-то.
– Как видишь, не все, – качает головой незнакомец, отвечая второму.
– Неужели Колос настолько хороший муж… – говорит позади меня Толя.
– Рот прикрой, – летит приказ от мужчины, имя которого я не знаю.
О чём хотел сказать этот Толя? В его словах явно был подтекст.
– Даша, время пошло, – переводит взгляд с Толи на меня и кивает в сторону нашей с Вовой спальни.
Он явно знает, что и где находится в этой квартире, уверена, они облазили здесь каждый угол, пока нас с Митей не было дома.
Наклоняюсь над сыном, беру его на руки и еле передвигаю ноги, иду в комнату собирать вещи, как было сказано мужчиной.
Захожу в комнату и прикрываю за собой дверь, облокачиваюсь об неё спиной, прикрываю глаза, носом утыкиваюсь в маленькое плечико сына и вздрагиваю всем телом, роняю первые слёзы.
«Вова», произношу мысленно имя мужа, «где ты, родной?» обращаюсь к нему, словно он может меня услышать, «мне страшно, спаси нас».