Вас интересует, что было написано в комментарии? То, что доска шахматная перевёрнута и пешка эта злополучная стоит не на d7, а на d2. А в шахматах пешки назад не ходят. Вот и всё.
О-па! О-па! Срослась… И так далее в лучших традициях русского народного творчества.
Что срослось? Всё! Срослось!
А что именно? Но об этом немного опосля, поскольку срасталась она ещё лет десять после этого разговора, и я даже начал писать «Общую теорию щмопселя Жоржа». Жорик был мопс моей дочери, которого тоже в лучших традициях наших детей, передали на воспитание собственным родителям. Так что он будил и выгуливал меня с завидной регулярностью и диктовал всю эту теорию. Правда его пришлось года через два отдать не по зависящим от меня причинам, так что у меня сейчас друг Джексон, при имени которого все кошки в Кандагаре лезут на ближайшие деревья, поскольку он ягдтерьер, который признаёт только своих котяр. Вот эту теорию и допинывали именно с ним. При нём я именно понял, что такое гравитон и энергия. Всё оказалось на столько элементарно, Ватсон, что сейчас у меня идет отторжение на подкорке заумных теорий, как только мне начинают втирать их в уши. Эту теорию лучше назвать «Общей теорией Жоржа-Джексона», – так будет справедливее, поскольку Джек, подбегая ко мне и поднимая ногу на ближайший куст, говорил: «Жора – дурак, всё тут несколько по-другому». Всё-таки я вставлю вступление из этой теории, чтобы Вы не сдохли с тоски от заумных писаний.
Истоки общей теории шмопселя Жоры
И был день, и была ночь, и был мой друг Георгий. Примерно так рождалась эта теория, если не считать, что дней, скорее вечеров, было до фига, примерно столько же, сколько и ночей, точнее не ночей, а так с утра пораньше, если считать утром пять или шесть часов с начала суток, и Георгия, а точнее Жоржа. Жорж, как и Слава КПСС, тоже не мужик, точнее друг шмопесель, мопсель, толстый и так далее по списку, что придёт в голову. Добавьте к этому жару и холод, снег и дождь, штиль и ветер, метель в обнимку с пургой. Все прелести приморской погоды в одном пакете, поскольку дни как-то собрались в год и медленно направились к середине следующего, так что и был день, и была ночь во всём своём своеобразии, разнообразии и протяженности, в которых, по причине жары и холода как-то не совсем мечталось о прелестях женской натуры, а всё более о том, где и на какой помойке застрял мой приятель, какие столбы по пути отмечает или с какой собакой он там любезничает в темноте. Кроме всего прочего, лезут всякие глупые мысли об окружающее мире, такие глобальненькие. О Вселенной, и её строении, боге и материи, о познаваемости мира и прочей мелкой ерунде, поскольку ещё предстояло шлёпать на работу и заниматься там великими делами, а не собирать груши по окрестным помойкам, околачивая их хрен знает, чем с того, где они не росли никогда. Короче, заниматься садоводством в кромешной темноте, в ожидания друга Жоржа, растаявшего в непроглядной ночи, о приближении которого сообщало его сопение, точнее хрюканье и иногда чёрная морда. Кстати, он не виден вообще в темноте, если нет снега, на котором всё-таки видно почти всё, и фонарики вам не нужны вообще, даже в лесу. Впрочем, если вы ходите ночью только по дорогам, то можете его никогда не брать.