– Как думаешь, завтра у тебя будет время? – спросила Мэриголд, помогая Коллину расставлять на столе подносы с нежными тортами и кувшины с лимонадом. – Мы могли бы поработать над бипланом.
Но Коллин покачал головой:
– Завтра будет обед для Розалинды, в субботу – бал, в воскресенье – пир. Главная повариха сказала, что у нас не будет свободных вечеров, пока праздник не закончится.
– Это несправедливо! – Мэриголд бухнула два кувшина на стол. – Всё было в порядке до возвращения Розалинды, а теперь всё идёт кувырком.
Коллин улыбнулся поверх подноса с пирожными:
– Это всего лишь до конца месяца.
Проблема с Коллином, подумала Мэриголд, в том, что он всегда весёлый. Каждый день на кухне он весело мешал суп, подметал пол, бегал по поручениям, а однажды шутя помог Мэриголд выбраться из кухонного лифта, где она застряла, забравшись посмотреть, как он устроен.
Но сейчас неизменное веселье Коллина расстраивало, потому что всё, чего Мэриголд хотела, – чтобы кто-нибудь присоединился к ней в её тревоге.
– Даже после окончания праздника, – заметила она, – Розалинда по-прежнему будет здесь, будет шутить с папой, секретничать с мамой и отнимать внимание всех подряд. Иногда… – Мэриголд оглянулась, чтобы убедиться, что другие слуги её не слышат. – Иногда мне хочется, чтобы волшебник Торвилл украл её обратно.
– Что? – Гора пирожных на подносе Коллина зашаталась. – Ты это не серьёзно?
– Ещё как серьёзно!
– Но ведь она твоя сестра! – Коллин поставил поднос. – Готов поспорить, у вас двоих много общего. Вдруг она тоже любит механизмы?
– Не имею ни малейшего понятия. – Мэриголд взяла пирожное.
– Значит, нужно спросить, – сказал Коллин. – Вдруг она поможет тебе починить биплан?
– Ладно, – ответила Мэриголд, жуя. – Я поговорю с ней.
На закате садовники зажгли протянутые через весь парк висячие фонарики, и гости в костюмах и платьях столпились на лужайке для вечернего торжества. Мэриголд стояла с остальными членами семьи, когда посетители из таких далёких мест, как королевства Кэрровэй и Озёрный Край, пожимали руки королевы Амелии, целовали щёки короля Годфри и обнимали принцессу Розалинду так, словно она была их собственной давно потерянной дочерью. Было холодно не по сезону, ни один из гостей не проявлял интереса к Мэриголд, но она старалась улыбаться и приседать в реверансе так, как положено принцессе Имбервейла.