Глава 5. Семь магических искусств
Магическое знание – это другое восприятие и описание мира. Видеть – принципиально иной способ восприятия. Остановка мира – не метафора, а краеугольный камень учения.
Карлос Кастанеда
Счастье не может длиться вечно. Эриане не исполнилось пятнадцати, когда их с матушкой Гудрун спокойной жизни пришел конец. Поздно вечером в калитку тихо постучали. Эриана открыла, пропустив во двор мужчину, его лицо было прикрыто капюшоном. В дом мужчина заходить не стал. Они недолго поговорили с матушкой Гудрун, и таинственный посетитель исчез так же незаметно, как и появился.
– Собирайся, – тихо сказала матушка Гудрун, – мы уходим. Берем только самое необходимое. Сюда уже не вернемся.
– Куда?
– В горы. Верный человек принес весть, нам грозит опасность. Помнишь того рыцаря, которого придворный лекарь лечил кровопусканиями и сулемой? Он был совсем плох, когда пришел к нам. Он поправился. Сегодня ночью нас должны схватить по обвинению в колдовстве. Лекарь написал на меня донос. По счастью, он рассказал об этом своему случайно выжившему пациенту. Если бы его лечили в соответствии с научными методами, его бы ничто не спасло.
Сборы не заняли много времени. Матушка Гудрун была мудрой женщиной и знала, что нечто подобное может случиться в любой момент. На этот случай у нее в горных лесах было припасено тайное убежище – и не одно. Помогали благодарные пациенты – таких было немало.
Маленькая хижина была искусно укрыта ветвями деревьев, так что даже самый внимательный взгляд не мог бы ее обнаружить. К тому же матушка Гудрун была мастерицей наводить морок. Захочешь – не найдешь. Впрочем, желающих лазать по крутым склонам, было немного. Они с Эрианой нередко навещали хижину, это было их тайное место на границе миров. Здесь они могли быть самим собой и предаваться тому, чему нет названия. Обыватели называют это магией и колдовством. Настало время, когда это убежище понадобилось.
Автору невозможно описать словами то, чему посвятили свою жизнь героини нашей истории. Он может лишь чуть коснуться этой запретной для профанов темы, сам являясь профаном. Он позволил себе с великой осторожностью назвать то, что непереводимо на язык обыденности, «магическими искусствами». В действительности это одно неделимое искусство, которому нет имени в нашем мире. Высокое искусство дотянуться сознанием до невидимых форм бытия, тех, что называются миром тонких тел, и активно влиять на них, вглядываться в бездну до тех пор, пока бездна не взглянет на тебя.