– Нет, постой, – первым не выдержал Женька, – какой же ты братец. Ты – дурень и Данька дурень, ну а братец-то я.
– Вы что-то здесь напутали, – не спеша встрял в разговор Данька, – ну разве не ясно всем, что братец у вас, дурней, как раз я.
С тех пор и повелось, что каждый называл себя «братец», а два других были для него «дурни». Дошло до того, что каждый, что-то рассказывая, стал говорить о себе в третьем лице.
– Решил как-то братец, – начинал было кто-то из них, – поехать в…
– Стоп, – тут же перебивал его другой, – неправильно ты сказал, надо: «Решил как-то я-дурень…
Такая перепалка продолжалась до тех пор, пока оба не падали со смеху, забывая, о чем кто и что хотел сказать.
Прошло время, и слова «братец» и «дурень» прочно вошли в их речевой оборот, но только в те моменты, когда они были вместе.
Ося придумал еще одну пакость – «достойно» провожать «дорогих» гостей. А как это «достойно»? Да очень просто – на прощанье огреть каждого грязным кухонным веником. Делалось это так. Ося перед выходом всей этой компании из комнаты старался первым тайком выбежать на кухню, чтобы успеть схватить веник. Семья Оси жила в коммунальной квартире и занимала одну комнату. В торце общего коридора был выход на лестничную площадку. Кухня в этой квартире была почти напротив комнаты Оси. Если ему удавалось хоть на какое-то мгновение раньше других выскочить из комнаты, то добежать до лестничной площадки почти одновременно с братьями было уже делом техники.
Итак, подходил ответственный момент – момент расставания. Каждый из братьев представлял себе, что сейчас произойдет, и был предельно собран. Ни в коем случае нельзя был позволить Оське первым выскочить их комнаты – кухня-то ведь рядом. Но ведь и Оська это хорошо понимал. Выливалось это в то, что все втроем пулей вылетали из комнаты – один на кухню, а двое на выход. Горе тем соседям, которые в этом момент были в коридоре. Как правило, Оська чуть-чуть позже братьев добегал до лестничной площадки с высоко поднятым веником в правой руке и с диким воинственным криком. Данька и Женька кубарем летели вниз по лестнице, спасаясь от веника Оськи.
Ося был бы не Ося, если бы не изучил все закоулки красивого центрального стадиона города, расположенного рядом с его домом. Стадион имел два входа. Один – главный, с большими массивными воротами и огромной площадью, выходящей прямо на одну из центральных улиц – Красноармейскую. Второй, боковой, имеющий более скромный вид, выходил на большой пустырь у Черепановой горы.