И тогда Туси придумал одну хитрость.
Однажды, во время ночевки войск в горах, Туси сообщил Хулагу, что послал на вершину скалы своего ученика, велев тому ровно в полночь сбросить на крутой скалистый склон большой медный таз. Суть своего замысла ученый обещал разъяснить позже.
И вот в полночь над сонным лагерем раздался страшный грохот, раздетые, перепуганные воины выскочили из палаток, поднялся нешуточный переполох.
Хан потребовал от ученого объяснений.
Туси сказал:
“Мы с вами, ваше величество, знаем причину этого шума, и потому спокойны; воины не знают, и оттого волнуются. Точно так же, зная причины небесных явлений, мы будем спокойны на земле”.
Хулагу рассмеялся в ответ и дал согласие на финансирование стройки.
Местом для обсерватории Туси выбрал вершину холма западнее города Мараги, в иранской провинции Восточный Азербайджан.
Рядом с величественной обсерваторией поднялся целый научный городок, в том числе мастерская для изготовления астрономических приборов, несколько учебных заведений… Отдельное здание занимала богатейшая библиотека, в которой хранилось четыреста тысяч рукописей со всего света!
Думаю, в конечном счете, хан Хулагу пожертвовал ради науки сумму, много большую, чем двадцать тысяч динаров.
Строительство продолжалось пять лет, но астрономические наблюдения Туси начал одновременно со строительством…
По ходу своего рассказа Руми сам вошел в экстаз:
– Как видите, мой принц, гениальность ученого выразилась и в том, что он сумел найти ясный и убедительный довод в пользу своего замысла! Медный таз, сброшенный с вершины скалы, оказался сильным аргументом, а всего лишь несколько к месту сказанных слов принесли больше пользы, чем бесконечные просьбы и уговоры, в одну минуту приблизив Туси к желанной цели! Это весьма полезный урок для всех, кто занимается наукой в наше непростое время!
Выдержав паузу, он добавил со вздохом:
– Единственное, чего Туси так и не смог добиться от хана, это его согласия на проведение наблюдений по тридцатилетнему циклу Сатурна. Хан соглашался поддержать только укороченный двенадцатилетний цикл. Вероятно, это объяснялось тем, что возраст самого Туси уже приближался к шестидесятилетнему рубежу, и трудно было предположить, что он сохранит творческую активность еще на протяжении тридцати лет. А вот двенадцатилетний срок казался вполне реальным. Так оно и случилось в последующем.