Как-то раз два французских шеф-повара накинулись на меня.
– Этот чертов мальчишка ничего не смыслит! – воскликнул один из них.
Честно говоря, по части техники в приготовлении блюд я и правда никогда не преуспевал. Но был достаточно дерзок, чтобы подшучивать над другими парнями. Мне безумно нравилось отвечать им с идеальным французским акцентом и видеть, как вытягиваются их лица. Меня держали там скорее благодаря моему энтузиазму, нежели хорошим способностям.
Шеф-поваром у нас был харизматичный гигант по имени Конрад Галлахер, отдаленно напоминающий Гордона Рамзи. Ростом под два метра, он стоял у прохода – в той части кухни, где блюда передаются обслуживающему персоналу, – и кивал всем знаменитостям, попутно деловитым голосом выкрикивая нам заказы. Если что-то не соответствовало его правилам, он мог вспылить и начать швыряться тарелками по всей кухне. Я быстро смекнул, что нужно как можно меньше попадаться ему на глаза и как можно усерднее работать. В общении с ним я вел себя немного вызывающе – не грубил, но и не пресмыкался, и у нас сложились неплохие отношения. Работники побаивались его переменчивого нрава, а я разряжал обстановку, подтрунивая над ним.
– Ну же, Конрад, где эта чертова картошка?! – усмехался я.
Он притворно возмущался, но после мне подмигивал.
Шестнадцатичасовой рабочий день в те времена считался нормой, но мне приходилось наблюдать, как крепкие мужики плачут, не выдерживая такой нагрузки. Однако я был молод, хотел учиться и каким-то образом проработал в ресторане до окончания обучения в Колледже общественного питания. К тому времени диплом для меня уже ничего не значил. Если кто-то в индустрии общественного питания захочет проверить, умеете ли вы готовить, вас просто отправят на кухню на четыре часа. Никому нет дела до ваших документов. И все же я радовался, что сумел чего-то достичь и папа мог мной гордиться. Я наконец что-то довел до конца.
Но если я упорно трудился все эти годы, то веселился я еще упорнее. После рабочей смены я был по-прежнему полон сил и готов развлекаться. Шон к тому времени вернулся в Ирландию, как и другие мои школьные товарищи, приехавшие учиться в Дублинский университет. Я встречался с ними после работы, одержимый желанием «наверстать упущенное» во время общих попоек.
Что такого изысканного я пил в те дни? Двойную порцию водки с энергетиком или тройную порцию водки с тоником. В попытке выпить столько, сколько в меня влезет, я порой шатался по залу с тремя бокалами в руках. Нет смысла тратить время на пиво, когда нужно поскорее напиться, не так ли?