Тяжело вздохнув, он пригладил выбившуюся прядь и уселся напротив:
– Ладно. Как тебя зовут хоть, дурная?
– Дарья.
– Что ж, Дарья, – он нарочито выделил её имя, – расскажи, как ты докатилась до жизни такой?
Девушка забралась на кресло с ногами и обняла колени, от чего Волков невольно поморщился – такие манеры ему не нравились:
– Не знаю. Идиотская книжка, странные слова. Потом темнота, – она принялась кусать ноготь большого пальца, и ему до одури захотелось ударить её по руке, – очнулась утром на окраине какой-то деревни. С тех пор слышу голос.
– А от меня ты что хочешь?
– Он привел меня к вам. Я надеялась, вы поможете.
– Странный способ. Чтобы я помог, решила подгадить в моих делах?
– Это не я! Точнее… – мотнув головой, она заныла, – он мной управляет. А я ничего не помню.
Павел хотел задать еще много вопросов, но внутренний голос перебил на полуслове. Нехороший знак.
Он тут же встал и убрал нож в ящик стола:
– У нас гости. Подыгрывай, что бы я не сказал.
– Какие гости? – девушка прислушалась – никакого стука не было.
Цокнув языком, он глянул на часы и поплелся в прихожую:
– Восемь секунд.
– Вы, что, экстрасенс?
– Бабка-ведунья.
Еще секунда, и стук в дверь, наконец, раздался. Бергман не задержался на пороге, своевольно проскользнув в квартиру, – так он делал уже не впервые. Может, профессиональная деформация или просто бестактность.
– Бергман, какими судьбами?
– О, что за чудо! – мужчина довольно хлопнул в ладоши, и Волков выглянул из-за его широкой спины. Девушка застыла в коридоре с самой невинной улыбкой, – разве ты не говорил, что не знаешь этого ангелочка?
– Так и было, – поймав её взгляд, он неодобрительно качнул головой, – караулит меня, просит о психологической помощи. Я могу подать заявление о преследовании?
– Кстати, – гость снова повернулся к нему, – я тоже за помощью.
Павел хмыкнул и, вновь открыв дверь, внимательно её осмотрел.
– Что ты делаешь?
– Ищу, где здесь табличка: «безвозмездная помощь всем страждущим».
Громкий хохот Бергмана разлился по квартире сродни тромбону:
– Я не знал, что ты юморист. Вообще-то, я предлагаю работу.
Отец Бергмана, и его дед, прадед – да, в общем-то, вся родословная пестрила евреями. Слышать из его уст предложение о работе было равноценно шутке.
– А я выгляжу как человек, который нуждается в работе?