– Так вы согласились? – подала голос Дарья, отодвинув пустую тарелку.
– На что? – он едва очнулся от размышлений и снова перевел взгляд на неё.
– Помогать этому красавчику-Бергману.
Как-то неопределенно мотнув головой, Павел забрал грязную посуду и опустил в мойку. Конечно, он согласился. Составить собственный психологический портрет с примесью косяков Дарьи, – что может быть интереснее. Забавная игра в кошки-мышки с лучшим другом, который наверняка раскроет дело сам. И если не подкинуть ему другую жертву, в тюрьму Волков, конечно, не попадет, но друга однозначно лишится. А этого, как ни странно, ему не хотелось.
Может, сдать девчонку?
– Я посмотрю, что с тобой можно решить. Только если не будешь мешаться под ногами.
– Я правда могу помочь, – блондинка вскочила из-за стола и, ловко юркнув между мужчиной и раковиной, принялась сама тщательно намывать тарелку, – и я не бытовой инвалид.
Павел удивленно хмыкнул и отступил на шаг, но все равно внимательно следил за её действиями, – если пропустит хоть одно пятнышко, он выкинет её вон.
– Что еще ты умеешь, кроме мытья посуды?
– Я программист.
– Работа нужна?
***
Ветер завывал, будто яростный крик Банши. Множился, заполнял собой все пространство, все громче и громче, пока не превратился в монотонный шум.
Голову сжимали тиски невыносимой боли, и измученный человек изо всех сил закрывал уши, жмурился, выл так тоскливо.
«Прими дар. Стань великим. Стань Величием,» – вкрадчивый голос пробрался под кожу, к самим органам, и сдавил что-то глубоко между ребрами.
Из-за туч выбрался краешек луны, осветив клочок земли у самого бескрайнего бушующего океана. Темные воды надвигались, манили к себе. И человек, открыв глаза, пополз навстречу пучине, царапая колени и ладони об острые ракушки. Пучина встретила теплыми объятиями.
***
«Милый, пора вставать. Без тебя весь мир рухнет, ты же знаешь.»
Нежные пальцы защекотали по щеке, и он отмахнулся, как от мухи, не желая выбираться из слишком сладкой дремы.
«Волков, я уйду без тебя. Всю жизнь проспишь.»
Он успел перехватить руку прежде, чем она вновь исчезнет, и снова прижал к лицу.
– Павел Сергеевич? – рука дернулась, и мужчина тут же распахнул глаза.
Морок развеялся: он уснул в офисном кресле, а над ним, взволнованно, застыла Дарья. Он все еще держал её руку у своей щеки и, почему-то, не мог отпустить.