Его жалобы слушала только Генриетта Францовна, остальные давно оставили мысли о домашнем уюте и покое.
– Кстати, не вижу повода для паники, – смачно и беззаботно уминал мороженное в стаканчике Сильвио. – У меня новый арсенал поднакопился. Разберемся с новой тактикой ведения войны. Мины лучше сразу противотанковые брать.
– Шоб ви знали, я таки тоже пребываю в унынии, – посетовал Сема. – И шо на этом можно заработать, кроме геморроя, моя фантазия отказывается подсказывать. Мине горько думать, как мы скатились до такого катаклизму. Йошик, на чем мы так цинично прокололись? Женщина-дракон у Морских, а мы таки берем на себя расходы на противотанковые мины?
– Таки я согласна с Семой, – подала голос Сара, отодвинув в сторону стопку книг своего гастрономическо-эротического бестселлера, на которых ставила автограф. Бестселлер так востребован, что Карл докладывает его бесплатной нагрузкой к заказам своих клиенток. – Делать взаимосвязь между Дженифер и нашим гнездом – какая-то особая форма драконьего извращения.
Сара произнесла последнюю фразу и, как специалист по эротическим бестселлерам, посмаковала знакомое и от того приятное словосочетание.
– Мы таки знать ее не знаем в гробу и белом кружевном белье, – докончила она и снова попыталась запомнить важную комбинацию слов.
– Гиде мы и гиде женщин-дракон? – возмутилась Зюмруд. – Мы в тайга, полевая кухня и биде в дырка, а эта вертихвостка совсем ничего не будет? В меню серкшш был она, а главный блюд мы?
– Я не могу в тайгу, – упрямилась Милэгрос. – У меня патологическая аллергия на крестьянскую жизнь. Сыпь на чистый воздух.
– А у меня детский лагерь, – въедливо заметил Руфус. – Уже оплачен.
Кай даже не стал уточнять, путем каких вымогательств у близких и одноклассников оболтус достал деньги, лично он категорически отмел сомнительное предприятие под названием детский оздоровительный лагерь «Огонек». Огнекрылого дракона им не хватало для правдоподобности.
– А у меня выпускные балы и встречи с одноклассниками, – доложил Авонако, пролистывая ежедневник, исписанный на каждый день новыми встречами.
Говорил он без особого сожаления, хотя именно на это намекали крестики на мероприятиях и светских раутах с такими названиями, что любой иной на его месте стоял бы первым в очереди на бунт. Авонако бродяга, ему за радость походные условия жизни и частая смена мест обитания. Именно потому он взвоет через неделю, но до того покладист и мил.