Неожиданно для себя Кристос вспомнил ту женщину, что помогла ему подняться с земли. Он открыл глаза, отвернулся от солнца и недовольно насупился. Ее лицо. Что она говорила? Ему стало стыдно, что он не поблагодарил ее. Она подала ему вещи, прогнала обидчиков. Но что она говорила? Кто она?
Кристос помнил, чему учила мама, а потом и дед. Всегда нужно быть вежливым. Никогда не забывать благодарность, а еще лучше – отплатить сполна. Главное стремление в жизни человека, как когда-то усвоил Кристос, это сделать больше добра, чем сделали тебе. Это был один из смыслов его настоящей маленькой жизни.
Лицо женщины, ее обеспокоенные глаза не выходили из головы мальчика. Он встал и недовольно хмыкнул. Потом в сердцах пнул мелкие камушки в сторону обрыва. Что-то нужно было делать. Но что? Ведь он был так расстроен тогда, он плакал. Что он мог ей сказать? Ведь ему было очень стыдно, что люди видят его неудачу, его унижение. Он снова опустился на камень и задумчиво посмотрел на стену слева от себя, на изображение мула. Кристос ясно помнил тот день, когда его нарисовал. Это был последний раз, когда он касался углем стены.
Было это год или два назад. В тот день он долго не выходил из своего грота, увлеченно рисуя. Лишь под вечер, когда солнце уже клонилось к закату, поднялся на скалу и медленно побрел домой. Дед, необычайно обеспокоенный, спешил навстречу.
– Кристос, мальчик, – запыхавшись, сказал Андреас. – Пошли скорее.
– Что случилось, деда? Ты зачем бежал?
Но старик больше не проронил ни слова до самого дома. Лишь крепко, до боли, сжимал руку внука и тянул за собой. Когда дверь была заперта, а сам мальчик сел на кровати напротив, Андреас рассказал ему, что его родителей больше нет.
Позже он узнал, что мама с папой погибли в автомобильной катастрофе, но тогда, после слов деда, он проревел несколько дней кряду, не желая мириться с действительностью и не слушая ничего и никого.
С тех пор минуло время, и восьмилетний мальчик уже хорошо понимал, что смерть всегда ходит рядом. Она где-то здесь. Просто мы ее не видим. И она ждет. Каким-то чутьем он осознал это и принял спокойно, так, как мог это сделать только человек его возраста. Правда, для себя все же Кристос окончательно не решил – как он отреагирует, случись что с дедом. Терять его он совсем не хотел. И к пониманию о неизбежности смерти прибавлялось огромное нежелание думать о будущем. Вплоть до полного отрицания.