Конечно, такая покладистость была отнюдь не в характере девушки – ее деятельной натуре претило вот так сидеть и десятый раз подряд излагать одно и то же. Хотелось вскочить, кричать, размахивать руками, доказывать свою правоту, взывая к разуму и эмоциям присутствующих, но Люся держалась. Отчасти из-за мурлычущей у нее на коленях тезки. Отчасти потому, что знала: такое поведение ни к чему путному не приведет, а сейчас главным для нее было, чтобы капитан единоличным решением не выкинул животных с корабля. Или чтобы экипаж был против и дружно смотрел на Илью Михайловича умоляющим взором.
Котики, кстати, тоже присутствовали на планерке. Сначала люди пытались их выгнать, однако Илья Михайлович только рукой махнул, мол, все равно уже полкорабля обшерстили. Василий молча одобрял, гордо восседая на спинке капитанского кресла.
Остальные хвостатые или шныряли у экипажа под ногами, и коллеги то и дело опускали руки, чтобы погладить кого-то из них, или растянулись на большом столе для совещаний в кают-компании, делая вид, что дремлют. Однако ушами вертели, будто локаторами. Прислушиваясь и запоминая.
А вот Максу, что удивительно, досталось сильнее. Капитан припомнил ему все: и некий загадочный опыт, и должностную инструкцию. Не его, поварскую, кстати, а явно какую-то другую.
– Ты больше нее виноват, Максим! – рычал капитан. – Ты должен был не идти на поводу у эмоций, а остановить коллегу, доходчиво объяснить ситуацию и вообще… Тебе ли не знать, к чему может привести пренебрежение инструкциями? Они, напомню, кровью писаны, и плевать на них никто не имеет права!
Макс сказал лишь, что для Эрхш'Шига кошки являются инопланетными животными, и оставление их здесь противоречит любым протоколам исследования других планет, за что тех, кто оставил их здесь, по головке не погладят. О котах необходимо доложить на Землю, чтобы там начали расследование.
А после хранил молчание. Весь застыл, будто глыба льда – сидел с идеально прямой спиной, не шевелился, даже, кажется, моргать перестал. Лед… У него даже внешность подходящая: платиновый блондин с серо-голубыми глазами, правильными чертами лица, всегда в идеально отутюженной одежде, будь то поварской китель, форма космофлота или гражданская одежда. Обувь начищена, аж сверкает. Хорош, что не говори! Только след кошачьих когтей на носу немного смазывает впечатление.