Разговоры по душам прервал запыхавшийся Жан – на удивление, ему удалось найти нужный поезд и даже вагон. Более того, он был так учтив, желая исправиться в глазах дяди и его знаменитого наставника, что даже успел сдать багаж проводнику.
Фавро поспешил следом за племянником, а Конте, в открытую зевая, неизменно лениво поплёлся за ними.
Уже на ступеньках поезда, Фавро протянул Конте какой-то небольшой свёрток, перемотанный праздничной лентой:
– Слушайте, Конте, завтра как-никак Рождество, и раз вы уже решили не задерживаться у Руссена… Словом, вот кое-что специально для вас. Это от всего участка. Откроете, как будете в Ницце.
– Прекрати, Адриан, я ненавижу конфетти, подарки и прочую ерунду…
– Будьте проще, мсье Конте! – улыбнулся Жан.
– Ну раз так, я не против. Чёрт, увесистая штучка! Что там, кастет? Мини-пулемёт? Карманная атомная подлодка?
– Нет, всё намного банальнее. Но вещь будет вам, несомненно, полезной!
– Что может быть полезнее, чем бутылка сухого красного? – Конте, как всегда, был в своём репертуаре, и положив свёрток в карман пальто, поспешил подняться в вагон.
Со спины Конте снова окликнул Фавро:
– Эй, бригадир! Счастливого пути, смотрите в оба и не забывайте старых друзей!
– У вас седьмое купе, не забудьте! – напомнил вслед Жан.
На ступеньках Конте обернулся и махнул в сторону, словно уезжает в соседнюю деревню на выходные. Он не был склонен к сентиментам, либо просто не подавал виду, ведь как-никак с Парижем была связана вся его жизнь.
Глава 2. Водевиль в поезде
Конте нашёл своё купе №7, и был несказанно счастлив обнаружить, что едет один – соседняя полка была пуста. Облегчённо выдохнув, он присел на край и одёрнул тяжёлую штору в сторону. Поезд начал набирать ход и за окном забегали огоньки фонарей станции, бросая блики через ажурную снежную пелену. Комиссару так не хватало тишины и спокойствия, и он был уверен, что наконец обрёл это благо. Устроившись поудобнее, он продолжал наблюдать за снежной канителью, пока его тяжёлые веки окончательно не сомкнулись. Но долго наслаждаться умиротворением, увы, не пришлось: идиллию прервал назойливый стук в дверь, и на пороге купе показался упитанный и высокий, прилично усатый тип в бледно-голубом одеянии:
– Желаете чаю, мсье? Или может, чашечку чёрного кофе? – гордо и чинно произнёс он.