Кое как приведя себя в порядок, сходил в медпункт, где медсестра, уже привыкшая и потому не задающая вопросов, забинтовала мой нос. Кстати, он не сломан.
Наконец-то уроки закончились! Это был очередной долгий день, держащийся на вере в лучшее и предвкушении визита к дедушке. К нему я сейчас и направляюсь. Сколько невероятных историй будет в этот раз?
Вот, за спиной осталось знание пансиона, затем двор, и наконец, ворота. Всё! Свобода! Оуэн, его шайка и бездействующие, равнодушные ко всему учителя остались внутри, а я здесь, и передо мной целый мир. Мир, где обязательно найдётся место для меня.
– Это Вы, Джеймс Санимун?
Я оглянулся. Полиция? Что она здесь делает?
– Да… Это я
– Нам очень жаль сообщать такую новость вот так, посреди улицы, но…
– Не томите
– Ваш дедушка скончался час назад. Вам нужно к нему домой. Он сказал, там есть что-то важное, что вы должны найти. Такова была его последняя просьба. Я подвезу вас.
Земля ушла из под ног. Ощущение, что меня снова избивает Оуэн. Как из под воды слышу голос полицейского. Не помню, как сел в машину, сколько мы ехали, когда очутился у дедушки дома.
Старый, но ухоженный особняк в готическом стиле. Плющ вьётся по серым стенам. Зачем вообще кто-то построил дом в сердце леса? Но дедушке это всегда нравилось. " В моём возрасте, люди – уже уставшие от жизни и ищут лишь покоя, так что мне повезло со стариной Бенджамином" – говорил он.
Старина Бенджамин – так он называл особняк. Считал, что у него есть душа, что соткана из множества историй душ, что здесь когда-то жили. Или живут.
Никто не знает, как дедушке достался этот дом. Сам он рассказывал, что тот прилагаелся к книге, которая случайно досталась ему во время работы. Наверняка с этим связана интересная история, которую дедушка почему-то не рассказывал. Как же всё таки странно думать про него в прошедшем времени.
– Нам сюда
Я последовал за полицейским. Дедушка сидит в своём любимом кресле у камина, с книгой на коленях. Сложно осознать, что его уже нет. Кажется, что он сейчас встанет, кряхтя и ругаясь на больные суставы. Затем обернётся, улыбнётся своей широкой лучезарной улыбкой до лучиков из глаз. Поворчит, что я давно его не навещал, а у него столько историй накопилось, что за неделю не расскажешь.
Но он ушёл – от этой мысли сердце болезненно сжалось – отдал душу Бенджамину и теперь витает где-то незаметно вместе с духами особняка.