Одежды всадников и легкие пластинчатые доспехи сплошь покрывал тонкий налет песчаной пыли, от которой невозможно было избавиться. Люди обматывали головы тонкими платками, скрывающими лицо; видны были только покрасневшие воспаленные глаза. Тонкую кожу век исхлестало, исцарапало ветром и пылью, руки покрылись сотнями тонких трещин. Сквозь повреждения сочилась кровь, оставляя бурые следы на потемневшей упряжи, но через несколько мгновений они высыхали и осыпались вниз легкой пылью.
Ничто не может быть долговечным в этом месте, кроме песков и солнца. Любая жизнь – очередной мираж, иллюзия.
Два ящера шли впереди строя, прокладывая путь. Один зверь был светлым и крупным, с шишковатой головой и высоким шейным гребнем, другой намного меньше и темнее. Они двигались слаженно и не задевали друг друга, приноровившись за несколько лет походов.
Крупным зверем управлял широкоплечий мужчина. Он держался очень прямо, но немного небрежно, словно стараясь произвести впечатление. Узкие, вытянутые к вискам глаза приковывали внимание янтарным оттенком; на солнце прозрачная радужка наполнялась золотистыми всполохами. Слишком светлые для исконного жителя Лойцзы, они выдавали нечистую кровь. Несколько выбившихся из-под шарфа вьющихся прядей выгорели и под слоем пыли казались поседевшими.
На меньшем ящере ехал изящный, похожий на подростка человек. Невысокий, с узкими запястьями и хрупкими пальцами, он держался в седле так, словно в нем и родился. В больших угольно-черных глазах солнечный свет тонул, как в глубочайшей бездне, даже зрачка было не разглядеть. Выгнутые брови придавали лицу выражение наивности и легкой беспомощности, однако этим нежным образом давно никто не обманывался.
Только не здесь, не среди песков, где опытные воины ловили каждый его жест.
Этому хрупкому юноше с пальцами музыканта оставался всего год до тридцатилетия, и уже десять лет он управляет войском, только вот последние три – исподволь, из тени. Ши Мин, бывший главнокомандующий и маршал, ныне сохранил лишь титул маршала да право отвечать за войско перед императором и министрами.
Прежний император наградил его хлопотным званием главнокомандующего в девятнадцать. Очередное свержение власти провалилось с таким громким треском, что потянуло за собой десятки древних родов вплоть до самых юных наследников. Долгое время смирявший свою гордыню император разом лишился терпения и вырезал всех, кто причастен был к заговору, не делая разницы между настоящими заговорщиками и скучающей знатью, отс