Директор Артем Михайлович Касаткин катался по территории, как мячик, стараясь везде успеть, все осмотреть. Он сейчас и был похож на мячик даже внешне. Невысокий, какой-то весь округлый, с большой лысиной во все темя, он метался по территории, кого-то ругая, кому-то давая советы, кому-то что-то обещая. Лысина блестела, на спине и под мышками легкой летней рубашки расползались темные пятна проступающего пота. Гуров поймал директора, как и в прошлый раз, почти схватив за руку. Надо отдать должное, Касаткин сыщика сразу узнал. Или Гурову показалось, или правда директор воспринял эту встречу на территории лагеря с каким-то облегчением. Мол, он не виноват, обстоятельства, органы, печальные события. И значит, можно сидеть и говорить и не метаться по лагерю. Уважительная причина!
В кабинете директора тихо жужжал кондиционер, который Касаткин сразу выключил, с сомнением покрутив потной шеей. Продует в один момент. Оглянуться не успеешь. Гуров не стал ждать приглашения, а уселся за длинный приставной стол для совещаний. Касаткин нерешительно потоптался и решил, что восседать перед полковником полиции за своим рабочим столом с видом хозяина кабинета не стоит. Слишком много неприятных событий в его хозяйстве. Так что не до амбиций. И Касаткин уселся напротив Гурова.
– Так я вас слушаю, товарищ полковник.
– Не надо так официально, – поморщился Гуров и откинулся на спинку стула. – Честно говоря, терпеть не могу, когда ко мне обращаются по званию. Вы не мой начальник, не мой подчиненный, да и те меня редко по званию величают… Давайте проще. Меня зовут Лев Иванович, а поговорить я с вами хотел бы, разумеется, о несчастных случаях, которые имели место совсем недавно.
– Несчастных случаях? – Лицо директора стало напряженным. – Но у меня же в лагере только один…
– Один, – согласился Гуров и, чуть понизив голос, добавил: – Но вы правильно отметили, Артем Михайлович, что это у вас в лагере только один случай. А рядом, в соседнем лагере? Тоже рабочий погиб, такой же, как и у вас. Только там еще и… директор!
Гурову приходилось видеть, как от волнения бледнеют люди или как от гнева лицо собеседника наливается кровью. Многое ему приходилось видеть за годы работы в уголовном розыске. Лицо часто выдает своего хозяина, надо просто уметь смотреть на лица, на реакции. Тогда она была весьма красноречивой и очень быстрой. Касаткин побледнел как полотно мгновенно. Сыщик даже забеспокоился, как бы директору лагеря не стало плохо.