– А зачем? Папаню его не воскресить уже…
– Как зачем? Вы что, не понимаете?! – возмутился Денис.
– Надо мыслить позитивно, – проговорил нараспев Сева, душа компании. Он уже слегка выпил, и в его глазах играло шальное веселье. – И вообще мы тебе рекомендуем подальше держаться от людей с проблемами, а то сам заразишься негативом.
– Пацаны, ну нельзя же так, это же бесчеловечно! – голос Дениса звучал не особо уверенно.
– Короче, мы идем за выпивоном, тебе взять чего?
– Ну да… Виски с колой… – растерялся Денис.
– Хорошо, зануда ты наш. Сам не грузись и нас не грузи, понял? – Каждый из друзей похлопал его по плечу, они рассмеялись и направились к бармену за напитками.
Денис остался стоять и смотреть на счастливых людей вокруг, которые отрывались на танцполе, толкались у барной стойки. Девушки хохотали, запрокидывая голову, но за грохотом музыки переливов смеха не было слышно.
Вдруг Денису показалось, что они не смеются, а скалятся, сотрясаясь в конвульсиях. Слишком уж искусственным, нарочитым было это клубное веселье. Здесь было принято делать хорошую мину даже при самой плохой игре: «Посмотрите на меня, у меня все отлично, я излучаю позитив!» А кто не может лучиться позитивом, тихо и в одиночестве у себя дома или на обшарпанных кухнях друзей-лузеров переживает свалившиеся на них проблемы. А вообще… Кто его знает? Может быть, все наоборот, и все эти понарошку радостные и бодрые люди сами несчастливы и бегут сюда, чтоб забыться, отвлечься хотя бы от ежедневной рутины?
«И чего я парюсь? У меня же все хорошо! Вот ведь потянуло философствовать, – сказал себе Денис. – Надо выкинуть эту дурь из головы. Это же чужие проблемы, на кой они мне?»
Вдруг диджей поставил известную песню восьмидесятых годов «Все, что в жизни есть у меня», и на танцполе оживились, и даже те, кто стоял у бара, начали приплясывать.
«Вот если бы родители сейчас были тут, тоже, наверное, начали бы танцевать», – подумал Денис. Хотя во времена его родителей танцы были совсем другими, смешными и старомодными. Не было у них нынешнего драйва.
Некоторые девушки в коротких юбках полезли на барную стойку и на столы и в надежде хоть как-то обратить на себя внимание стали приплясывать. Эти провинциалки, приехавшие в столицу из своих серых депрессивных городков (пять домов, две улицы!), гордо называли себя «хищницами» и даже не догадывались, как смешно они выглядят со стороны. Высокими притязаниями они не отличались: им надо было только, чтобы приглянувшийся москвич угостил коктейлем или купил кофточку в бутике, о чем не стыдно будет упомянуть в разговоре с подружками. Самые отчаявшиеся и на такое не замахивались: только бы просто переночевать, чтобы не ехать в общагу или на снятую в складчину убогую квартирку. Они были в принципе неплохие девчонки, по-деревенски заботливые: и завтрак смогут приготовить, и рубашки погладить. Только кто это ценил там, у них дома?