– Ваше величество, – с ходу обратилась к Александру машина, – вам стоит пройти в северный холл.
– Сейчас?
– Это касается вашего сына. Ему не очень хорошо…
Александр вылетел из кабинета быстрее, чем Нейк успел среагировать. Он, выругавшись, все же поднялся и поспешил вслед. Они добрались до северного холла меньше чем за пару минут, но это время показалось Александру вечностью. Когда дело касалось Кристиана, все остальное моментально меркло в его глазах.
Когда он ворвался внутрь, Кристиан стоял недалеко от входа, тяжело дыша и в отчаянии прожигая глазами старинную вазу, осколки которой были раскиданы по полу в метре от стола. Его опухшие серые глаза были сухими, и все же Александр заметил, как дрожали руки сына, когда он наконец заметил их с Бреем и поднял на него испуганный взгляд.
– Это Кристиан! – послышался тонкий, немного писклявый голос Татьяны Брей с противоположной стороны стола. – Это он разбил ее!
Александр вздохнул с облегчением. Операционка ворвалась в кабинет так резко, что он уже было поверил, что произошло что-то и впрямь плохое. Переведя выжидающий взгляд на сына, он постарался придать ему всю серьезность.
– Кристиан?
– Это ложь! – в ярости подорвался Кристиан. – Она врет! Я даже не притронулся к вазе! Я стоял здесь.
– Но она разбилась! – не унималась Татьяна. – Она разбилась из-за тебя!
Лицо Кристиана вмиг стало красным.
– Я ее не трогал! Она разбилась сама!
– Кристиан, – сдержанно, но холодно заметил Александр, – вещи не ломаются сами по себе. Это всего лишь ваза. Я не злюсь на тебя за то, что ты скинул ее по неосторожности. Но я злюсь из-за того, что ты отказываешься проявить смелость и честно в этом признаться.
– Я же сказал, – сжав кулаки, яростно прошипел Кристиан сквозь зубы, – я ее даже не трогал!
– Мы уже говорили об этом раньше: ложь – оружие трусов…
– Александр! – хрипло перебил Брей.
Обернувшись на голос друга, Александр бросил мимолетный взгляд в сторону консоли в противоположном конце зала и замер от ужаса. Все немногочисленные предметы декора, что лежали на ней мгновение назад, теперь парили в невесомости в двух метрах над поверхностью. Наблюдая за этим, Татьяна тряслась как лист на ветру.
Александр едва мог дышать. Происходящего не заметил один лишь Кристиан, что, как и прежде, смотрел на него в яростном отчаянии.