– Но… – попытался возразить Марк, оторвавшись от наблюдения за уборщицей, которая возила тряпкой по полу.
– Без возражений, – перебила его Диана. – Я попрошу кого-нибудь из патрульных отвезти тебя. Мы бы подбросили, все равно по пути, но, извини, я только недавно поменяла обшивку на заднем сиденье. Поехали, Тезер.
– Выздоравливай, – сочувственно посмотрел Тезер на Марка.
Вместе с Дианой они вышли из кабинета. Следом за ними ушла и уборщица, бросив неодобрительный взгляд на Марка.
Он посидел еще какое-то время, обхватив голову руками, а потом встал и подошел к доске. Но сколько Марк ни вглядывался в расположение листьев вокруг жертвы и в мелкий оранжевый гравий дорожки, он так и не сумел найти доказательств того, что жертву туда кто-то принес. Может, она и правда пришла туда сама?
До начала пресс-конференции оставалось пять минут, и Эмма прокручивала в голове вопросы, которые уже знала наизусть, покусывая при этом нижнюю губу и нервно озираясь по сторонам. Вокруг царила деловитая суета, как и во время любых приготовлений к любому важному событию. Кто-то сновал туда-сюда, кто-то непрестанно говорил о чем-то.
Эмма постучала каблучком по полу, улыбнулась какому-то корреспонденту, случайно встретившемуся с ней взглядом, и, словно приняв какое-то решение, стянула заколку и распустила волосы. Как ни странно, от этого ей стало легче.
Однако не успела она этим насладиться, как свет в зале слегка приглушили, и кто-то объявил: «Дамы и господа! Штефан Фейербах!» На мгновение наступила полная тишина. Сотни камер и записывающих устройств замерли в боевой готовности. И вошел он, сопровождаемый своими многочисленными помощниками и заместителями.
Эмме показалось, что она забыла, как дышать.
Сделав несколько шагов, мужчина остановился и с улыбкой обвел взглядом зал, задержавшись, как показалось Эмме, именно на ней. Щелкнул затвор, и сердце девушки замерло. Мужчина подмигнул, и пуля его обаяния разбила ее сердце на мелкие осколки. «Добрый вечер, господа!» – раздался его бархатный голос.
Следующие несколько минут выпали из сознания Эммы, и, как впоследствии ни пыталась, она так и не смогла вспомнить, что же с ней тогда происходило.
Из состояния транса ее вывела внезапно начавшаяся вокруг суматоха – журналисты начали задавать свои вопросы. Эмму охватил приступ паники.