Смеясь.
* * *
борису кудрявцеву
Вижу снова
Как с внезапной скупотой
Перед взлётом
Ты затягивался той
Сигаретой
Не забуду ярлыка
Что последняя коснулась языка.
Я люблю тебя
Как бог не дай кому
Испытать такое самому
Только кто из нас двоих
Теперь фантом
Кто терпи в периметре
пустом.
* * *
всё кончится молитвой о дожде
и мой дискант в чужом потонет хоре
мы выйдем на просёлочную где
стоит в пыли забытый санаторий
хозяин что ещё большевиком
куда теперь такую рухлядь денет
не хватит сантиментов рук ли денег
когда всё заросло борщевиком
что только свет просеивает тот
идущий к нам не с тех далёких пор ли
когда ещё ни опухоли в горле
ни в лобной доле памяти пустот
* * *
антону носику
Если б я не вылетел седьмого
Ты б тогда девятого не умер
Мы б тебя во вторник не зарыли
Я тогда б не простудился в среду
Я бы лег в одиннадцать пятнадцать
Я бы прочитал до середины
Этим летом в среднем по больнице
Ниже на три градуса процента
Где же ты завёрнутый в плаценту
В тёмном небе этого июля
В мокрой почве этого квартала
Наша юность яростнее водки
Наше время быть евреем вышло
Эта песня русскою не стала
* * *
я видел в отеле карлайл как
вуди вдувает кларнету
и вторя ему
балалайка
раскручивает планету
ведь и у белого джаза
может сорвать пружину
но тут эта фаза
зараза
не сразу наступит
скажи нам
пропой нам
бродвей ветерочек
о жизни
что будучи длинной
осталась в три раза
короче
она среди прочего
в лавку старьёвщика
явка
с унылой повинной
где плотный квадрат целлюлозы
хранит целлюлита отвагу
и редкий прохожий
пришедший с мороза
купюру даёт за бумагу
купите вчерашнего лета
кусок довоенного пляжа
докуда в плацкарте валетом
ни разу
не сняв трикотажа
пусть алые буквы господни
разрежут твою темноту
как мёртвые люди
в несвежем исподнем
впечатаны в карточку ту
играй себе вуди
чтоб мёртвые люди
не тронули нас на лету
* * *
говорила баба каменному гостю
мы с тобой одной холодной крови
нам на память о лишае и коросте
только мох и купорос покрыли брови
это я курган ногами попирая
тут служу страшилой на погосте
чтоб не встали те кто умирали
местные покойники и гости
мне стоять в долине волгограда
кладенец задрав до горизонта
в вечном ожидании парада
угрожая каспию и понту
мне торчать ржавеющею дурой
поступи не слыша командора
мимо сциллы и харибды ходят хмуро
медленно бредут по коридору
мёртвые славяне и арийцы
всё одно ахейцы и троянцы
небеса горят как говорится