Вернувшись домой около десяти вечера, Милена увидела заспанного сына.
– А вот и мама пришла, – произнесла Оксана, няня Миши, эту фразу, ставшую ритуалом. Малыш потянул к ней ручки, обнял и тут же засопел на руках. Милена с наслаждением ощущала его тепло и радовалась, что у нее есть такое сокровище.
Уложив Мишу в кроватку, они с Оксаной расположились на кухне за чашкой чая. Оксана, словно ангел-хранитель, всегда находила время для беседы с Миленой. Родители, живущие в другом городе, не могли оказать существенную помощь, а Оксана, приехавшая из провинции, с радостью согласилась жить с ними и заботиться о Мишеньке.
На столе дымились две чашки ароматного чая, лежали свежие булочки, а главным сокровищем было малиновое варенье, присланное мамой Милены. Оксана отхлебнула чай и строго взглянула на подругу, потянушуюся к самой большой булочке. Милена смутилась, но с вызовом ответила на взгляд: – Хорошего человека должно быть много, – и с удовольствием отправила в рот кусок выпечки. – И когда ты возьмешь себя в руки? – завела Оксана свою излюбленную тему. – Для кого? – недоуменно спросила Милена. – А ты сначала сделай, а потом и найдется тот, кому это отдать, – Оксана зачерпнула ложечкой варенье.
Милена рассмеялась, глядя на стройную Оксану: – А ты? – А что я? – растерялась Оксана. – Мне и не надо ничего. У меня Мишуня есть и ты, я люблю вас. Вот и буду с вами жить. А толстеть я не умею. У нас все по женской линии жилистые. Одна радость – ешь вволю. А вот с личной жизнью никак. Да и кому нужна я – деревенщина? – Глупенькая ты! – Милена взяла ее за руки, посмотрела в веснушчатое лицо с огромными голубыми глазами, обрамленное рыжей копной волос, – Тебе всего лишь 30 лет. И ты очень хорошенькая. Вот увидишь, у тебя появится очень любящий человек.
Так они и просидели на кухне до двух часов ночи, не заметив, как уплели все булки и целую пиалу варенья, пообещав с понедельника начать новую жизнь.
Пятничное утро началось с кошмара. Естественно, не выспавшись, Милена встала в пять утра, наспех собралась, поцеловала Мишутку и помчалась на завод – на свою первую каторгу. Она уже несколько дней ходить на завод. Но никак ей не удавалось привыкнуть к нему. Автобус был набит такими же сонными тружениками, как и она. Счастливчики спали сидя, уткнувшись лбом в стекло, менее везучие держались за поручни, болтаясь, как обезьянки на лиане. А совсем обделенные – лишенные и сидячего места, и поручней – вливались в массу спящих заводчан и покорно ждали своей участи – быть вынесенными ею на улицу. Милена оказалась в числе последних, стиснутая толпой. Казалось, даже если заснуть, толпа по инерции пронесет тебя через проходную завода прямо к рабочему месту.