– Куда теперь? – Спросил Николай, едва переведя дыхание.
– Подальше отсюда, а там разберёмся. – Ответил Роберт, тоже с трудом выговаривая слова.
Внезапно свет луны заслонила огромная тень, раскинув огромные крылья, словно полы плаща, чуть в стороне скользнула вдоль склона огромная птица. Заложив крутой вираж, она развернулась и начала приближаться к ним. Пошарив в траве руками, Николай поднял приличный булыжник и, дождавшись пока птичка максимально приблизится к ним, размахнувшись, запустил в неё камнем.
– У-у-у-у. – взвыла птичка. И задевая за макушки деревьев рухнула где-то в стороне, затрещав ветвями и громко матерясь.
– Какой говорливый птах попался, – съязвил Роберт. – Надо двигать дальше пока остальное воронье не слетелось.
Всю оставшуюся ночь они пробирались по лесу, двигаясь наугад и ориентируясь лишь по луне, временами появившейся в просвете между деревьев.
На очередной остановке Николай спросил:
– Меня всё интересует, как это он умудряется летать?
– Обкурился, наверное, вот и летает.
– А кроме шуток?
– Кроме как колдовством, это никак не объяснить. Понимай, как хочешь.
– Ну, нифига себе! Получается колдуну дорогу перешли. Теперь он на нас зуб имеет и просто так не отвяжется. И все же я не понимаю, как он так умудряется летать, руки раскинул и полетел как птица. Вот бы и мне так.
– Слушай, отстань – а! Лучше узнай, как ребёнка зовут, а то не поймёшь – подстрижен коротко, а рубашка вроде девчачья. – И, обращаясь к ребёнку Роберт спросил: – Тебя как зовут-то?
– Настя.
– Я так и думал, что девочонка. То-то эти козлы безрогие орали: – где она. Меня зовут Роберт, а это дядя Коля. Вот и познакомились. Надо бы тебя переодеть, а то твоя одежда как фонарь в темноте – издалека видать. И порывшись в рюкзаке, достал свою зеленую футболку, которая Насте пришлась как раз чуть ниже колен.
На рассвете они вышли на берег небольшой речки с каменистым руслом. Вдоволь напившись, решили поискать место, где можно было бы вздремнуть полдня, не привлекая к себе внимания.
– У речки останавливаться нельзя, наверняка нас будут искать вдоль берегов, и костер разводить нельзя, дым на много километров видно будет. – Заметил Николай.
– Тогда банка тушенки на троих и запьём холодной водой, и ещё по сухарю.
Сначала похода рюкзаки значительно потощали, половина продуктов уже была съедена, а оставшиеся придется делить уже на троих. Настя оказалась понятливым ребенком и не канючила, понимая, что им и так приходится нелегко. По мере сил она семенила между ними, и не плакала, когда ветви хлестали её по лицу. Иногда парни подхватывали её на руки, чтобы перебраться через овраг или ручей.