Он услышал девичий смех и всплески воды. Совсем рядом, за небольшой рощей был пруд. Опять девки пошли купаться. Но нет, он больше не будет за ними подглядывать. Хотя очень хотелось.
В тот раз его поймали местные парни и хотели убить. Он так испугался, что расплакался и обмочил штаны. Они рассмеялись и бросили его котомку и меч в пруд, а после ушли не тронув. Он тогда бегал по берегу, размазав слёзы по грязному лицу. Но достать свои вещи не мог. Он не умел плавать и боялся воды.
За котомку ему влетело от старосты. Он жил у него в сарае. Конечно, не замок настоящего рыцаря, но тоже ничего. Там было тепло и крыс не водилось. Крыс он боялся даже больше чем ремня старосты.
Он всегда твердил себе, что отец обязательно вернётся с войны и заберёт его с собой. Он не знал, откуда в его голове поселилась эта уверенность. Он совсем не помнил своего отца. Не знал он и матери. Но где-то, в глубоких недрах его не слишком развитого интеллекта, рождались обрывки неясных и скомканных воспоминаний. Нежный голос поёт колыбельную. И серые глаза, что с любовью смотрят на него.
День наконец подошёл к концу и нужно было гнать стадо домой. Невидимые враги повержены и верный меч теперь хлещет по бокам коров, заставляя тех пошевеливаться.
Он ещё издали увидел столб жирного дыма, что коптил небо, и почуял запах гари. Может быть, сегодня праздник и на вертеле жарят быка?
Он обрадовался, и потирая руки, поспешил к дому. Если повезёт, то и ему достанется порция мяса. Правда это будет в последнюю очередь, когда все наедятся и напьются горькой настойки.
Однажды ему влили эту настойку в кружку, и он долго плевался, а после, его ноги стали заплетаться. Он тогда хныкал и стучал себя по коленям, а вокруг смеялись и звали его сплясать для них.
Он, забыв про коров, вбежал на площадь и замер. Это не было похоже на праздник. И никого жареного быка он не увидел.
Горел дом старосты. Огонь, жадно поедал деревянные стены, и уже добрался до крыши. Всюду бегали люди с вёдрами и лили воду в пламя пожара. Толку от этого было не много.
Кричали женщины. Ругались мужчины. Плакала жена старосты и рвалась из рук, крепко обнявшего её мужа. Но где же Златка? Что-то её с ними не видно.
Он стоял с открытым ртом и смотрел на пожар. Такого он раньше никогда не видел. Дыхнуло жаром, и он испуганно попятился. И тут из горящего дома раздался детский крик. Златка! Она там. Он взвыл и заметался. Она, семилетняя девочка, единственная кто никогда не обижал его. Они вместе играли и он, как рыцарь, поклялся всегда защищать её.