На самом деле я мог утащить на себе огромную сосну и даже не вспотеть при этом. Еду мы таскали на себе – надо было пройти девять километров по разбитой вездеходами и медведями дороге до реки. Обычно рюкзак был так нагружен банками и хлебом, что я еще тогда выяснил, что если я смогу поднять его до пояса, то смогу его взвалить на плечи, и эти девять километров пройду. Тяжести его я не чувствовал, хотя он весил, наверное, килограммов девяносто. Просто плечи у меня болели, кода я шел.
Я смотрел на себя на экране и не верил своим глазам – надо же так выглядеть плохо, словно меня совсем не кормили, а зато били каждый день. Это был единственный раз, когда я увидел себя в настоящем фильме. Это так меня поразило, что я решил, что больше меня не будет в киноиндустрии – никогда, разве что меня попросят сняться в концлагере, среди похожих на меня узников. А вот на фотоснимках я всегда выглядел хорошо, и поэтому если никто меня не фотографировал, это я делал сам, с помощью автоспуска.
Поэтому я хорошо подумал перед тем, как снимать кино по сценариям, которые сам же и написал. И вообще, мое изобретение было еще сырым на ощупь: – несмотря на то, что у меня было масса фантастических рассказов, которые я хотел превратить в кино, впереди у меня было масса нерешенных проблем. Одно дело написать рассказ, а совершенно другое снять по нему кинофильм…
Я уселся за столом ранним утром и начал думать. Единственное, что у меня было, это техника, чтобы снять фильм – это мой смартфон. Мне надо было установить алгоритм действий, чтобы не делать лишнюю работу. Главное для меня было перенести действие рассказа с экрана смартфона на компьютер. После длительных размышлений я понял, как мне это сделать. Мысль, конечно, была совсем фантастической, но вместе с тем реальной.
У меня, к счастью, была отличная зрительная память, и она развивалась постоянно. Так, я мог запросто представить себе, как иду по месторождению лет тридцать тому назад и хорошо помнил, как были одеты рабочие в моем отряде, как стояли палатки в нашем лагере, их обстановка внутри, и природу вокруг нашего полевого лагеря. Лица рабочих и начальников я помнил не так отчетливо, но все равно помнил. Помнил геологические карты, рисунки и графики распределения радиоактивных элементов в разведочных канавах, минералы в горных породах и мог представить глубинное строение месторождения. А действие рассказов, которые я писал, разворачивались прямо у меня в голове, и я отчетливо представлял космос, планеты и инопланетные звездолеты с их содержимым.