Сесилия глубоко вздохнула и присела на диван, уставившись на фаворитку.
– Рини, канцлер вернулся, – беспомощно пробормотала она и прикусила губу, в голубых глазах мелькнул страх. – Он… он разлучит нас, обязательно! – Сесилия всхлипнула, её плечи поникли. – Это страшный человек, ты знаешь? Надо с этим что-то делать, я так больше не могу!
– Никто нас не разлучит, ваше величество, – графиня Ауриния де Мориньи присела на роскошный ковёр у ног Сесилии и обняла её колени, не сводя преданного взгляда. – Я не покину вас, будьте уверены.
– Он будет настаивать на браке, – глухо произнесла королева, закрыв ладонями лицо. – Стране нужен наследник, а… а я не могу! – с истеричными нотками выкрикнула она. – И Себастьян тоже, вдруг он решит, что трон принадлежит ему, пусть он и младший сын, и написал отречение? И ведь у него могут быть дети, – с горькой улыбкой добавила Сесилия. – Он мужчина…
В гостиной воцарилась тишина на несколько минут, а потом графиня заговорила.
– Ваше величество, так вам нужен муж, который бы не был марионеткой канцлера? – задумчиво уточнила Ауриния, и карие глаза блеснули. – И наследник, закрепивший бы за вами право на трон?
Сесилия помолчала, слёзы мгновенно высохли на ресницах, и королева оценивающе посмотрела на фаворитку.
– Рини? – тихо произнесла её величество. – Ты что-то задумала?
Графиня улыбнулась, облизнула губы.
– Вы не хотите потерять трон, а я – вас, моя королева, – так же тихо произнесла Ауриния. – А если вы выйдете замуж… Ещё и за того, кого выберет вам канцлер… – она многозначительно замолчала.
– Случиться может всё, что угодно, – закончила за неё Сесилия и рассеянным жестом запустила пальцы в волосы Ауринии, безжалостно разрушая причёску. – А если через положенное время не появится наследник, это породит слухи, – королева прищурилась, в синих глазах снова мелькнул страх. – Так у тебя есть план, Рини? – вернулась Сесилия к своему вопросу.
– Есть, моя королева, – графина довольно улыбнулась, прикрыв глаза и откровенно наслаждаясь прикосновениями венценосной госпожи.
Их разговор прервался открывшейся дверью, в которую вошёл молодой человек лет двадцати пяти, неуловимо похожий на Ауринию, с приятным лицом, которое многие назвали бы смазливым. Женщины встрепенулись, и Сесилия просияла, протянув к нему руку.