Сейчас можно было придумать все что угодно: и что был пьян, и что перепутал, да все варианты можно было бы задействовать. Вот только я знала его как облупленного, и он был исключительно трезв. Как стеклышко. Леша был одним из тех людей, которые даже на попойках могли сохранять трезвый ум несмотря ни на что.
Внутри стало мерзко и гадко, еще больше, чем от увиденного. Он столько молчал, чтобы вынести такой откровенно бредовый план? Смысл? Ощутив вяжущие ощущения во рту, я отвернулась и резко выдернула руку. Аж в спине что-то хрустнуло, так уж сильно замахнулась. Обидно другое: он реально рассчитывал на веру с моей стороны.
–Давай без этого, пожалуйста, не надо унижаться еще больше, – прошипела я, понимая, что очень близка к первым проявлениям слез. Но плакать при нем себе бы жизни не позволила бы. Только не перед ним. Пусть не думает, что я могла бы сломаться после такого. Нет. Никогда.
–Маша, я все равно не отпущу тебя.
Резкий взгляд рубанул по мне топором. Не иначе. Сведенные брови придавали Леше слишком уж суровый вид. На какую-то долю секунды мне стало не по себе еще больше. Холодный пот выступил на спине, и я попятилась назад, стоя к парню лицом. Что-то промелькнуло во взгляде, что-то темное, пугающее.
–И что же ты сделаешь? Заставишь, что ли? Я не хочу быть с предателем, и я с ним не буду.
Мой голос уже не звучал так бойко, как в начале. Руки резко сжались в кулаки. Леша придвигался ко мне так же поступательно, как я отходила от него. Шаг за шагом.
–Я тебя верну, – выплюнул в лицо, и мне бы промолчать. Но куда там, если обида разжигала грудину, испепеляя последнее хорошее, что я могла бы чувствовать к парню. Просто сливая все время в унитаз.
—Ася в курсе твоей затеи? Ты ее в это посвятил?
На последнем слове я спиной прижалась к подъездной двери, ощущая прохладу железной поверхности лопатками. Этот холод слегка отрезвлял мой разум.
Пальцами я незаметно начала пробираться к ручке.
Леша сжал челюсть, переместив букет в левую руку, а правой со всего размаха саданул по двери, в которую я так отчаянно упиралась спиной. Я зажмурилась, не готовая к такому раскладу. Теперь мне стало в разы страшнее. Все это время воздух не поступал в легкие, стягивая последние болезненным узлом. Пространство вокруг накалилось до ста градусов точно. Сто градусов чистой злости, искрящей в воздухе языками пламени.