Осмотрев своё платье, Агата взбила юбку, чтобы придать ей пышность, перекинула волны волос на правый бок, выпрямила спину и поспешила к началу. Суета поднялась невообразимая, девушки бегали к столам, хватали, что ближе, сталкивались, посуда билась, еда падала в траву. Михаила стали усаживать в центр небольшого стола, он дружелюбно улыбался каждой, подбадривая их на веселье. Однако после объявления правил значительно погрустнел.
– Победит та, чьё блюдо попробует жених. Ему закроют глаза – и вашим оружием станет аромат и голос.
Участвующие толпились возле стола, из-за гомона Михаил их не слышал и сразу ото всего отказывался. Решили для общего блага поменять тактику и выстроиться в очередь. Агата не лезла вперёд, волновалась, придумывала шутку, с которой подаст угощенье, и улыбалась вариантам. Ей казалось, что всё отлично продумано и у нее высокие шансы на победу. Она выбрала пирожки с капустой, которые готовила соседка Марина и которые пахли так, что слюнки бежали, а уж откусив пушистое тесто, мгновенно таящее во рту, можно было провалиться в забытье, а через минут десять обнаружить у себя огромный плотный живот и пустую миску. Тётя Марина использовала только свежую капусту, отваривала её несколько минут в воде для мягкости, а потом быстро обжаривала на сливочном масле. Начинка сохраняла сочность и идеально сочеталась с желтком варёного яйца.
Агата спорила сама с собой: сумеет ли уговорить жениха. Руки дрожали от волнения, очередь тянулась, как к кассе за обменом валюты. Участницы то задерживались, то отходили от столика Михаила почти сразу же. Её взгляд блуждал, но иногда задерживался на чёрной повязке мужчины, плотно прикрывающей глаза. Он и вправду очень красив, так не бывает. Может, просто для нее он кажется красивым, а другая скажет – ничего особенного. И весь ажиотаж сейчас связан с азартом и праздником. Он не похож на тех, кто раньше привлекал её внимание, однозначно не в её вкусе: тёмные волосы, она не слышала, шутит ли он, добрый ли он, умён ли на самом деле или это медийный образ. Привлекают её разве что плечи – развернутые, ровные. И движения – уверенные и плавные одновременно, он будто всегда отстранен от женщин, но в тоже время так… притягателен, сексуален? Но ведь он ничего не делает, не позёрствует, как самовлюбленное перекачанное божество, не строит крутого…