– Полгода практики в полевых условиях. Парами. Один боевик, один чертежник. Жить захочешь – найдешь общий язык. А там и до понимания с симпатией недалеко.
Отвечать уже не было желания. Небо затянули темные, практически черные тучи. Казалось, что вечер настал внезапно. Где-то вдалеке послышались первые раскаты грома, мы припустили еще быстрее. Добежали до академии, когда над нами сверкнула первая молния, разрезая темные тучи. А следом громыхнуло так, что Ната подпрыгнула на месте, взвизгнула и рванула в общежитие. Я вошла следом, смеясь и пытаясь отдышаться. Вода ручьем стекала с нас на пол, образовывая мелкие лужи на каменном полу.
– Ох, девки, – всплеснула руками комендант, увидев нас. Я взглянула на Натку. Волосы висели сосульками, косметика потекла, под глазами огромные черные круги, от которых по щекам расходились темные разводы. Бумажный пакет в руках промок, и казалось, прямо сейчас расползется на лохмотья. Одежду только выжимать. – Вы не в себе, что ли? Кто ж в такую погоду из дому выходит, а ну быстро по комнатам сушиться.
– Шикарно выглядишь, – не удержалась я.
– Ты тоже, – хмыкнула Ната, мокрой рукой стерла воду с верхней губы и оглядела себя. Нервно хмыкнула и похлюпала вверх по лестнице. Я хлюпала следом. Вода весело булькала в обуви.
– Ничего не говори, – сразу сказала Ната, встретив Адана на лестнице, – передай Доминику, пожалуйста, что мы вернулись, но в ближайший час будем приводить себя в порядок. Никакой учебы до вечера не будет.
– Вам это, может, чаю? – уже уходя, спросил Адан.
– Спасибо, мы потом сами заварим, – откликнулась Ната, завернув на наш этаж.
* * *
Через час мы сидели в гостиной, попивая чай. Тепло, хорошо, шелест дождя доносился из приоткрытого окна. Запах земли, травы и чая с какими-то специями, что еще нужно для счастья? Мне – ничего. До тех пор, пока я не вспомнила о письме, которое хотела отправить родителям.
– Дом, – протянула я, – а ты обещал показать, как тут письма отправлять на Землю. Мне надо. Очень.
– Вот прямо сейчас? – сморщился он. – Это в другое здание идти, а там дождь.
– Зонтики же есть, Ната говорила. Ну Дом, пожалуйста, я потом забуду за всеми событиями, а мне очень-очень надо, – сложила руки в умолительном жесте и состроила невинную просительную мордашку.
Уж не знаю, или мордашка получилась убедительной, или Доминик слишком добр, что не смог отказать, но через полчаса мы под двумя зонтами шли в главное здание. Я прижимала к себе лист, боясь намочить, а Доминик сопел, но ничего не говорил. На первом этаже учебного корпуса, в самом дальнем углу, какой только могли придумать, была небольшая комнатка, примерно два на два метра, не больше, и два ящика: один огромный, прям сундук, а другой – не больше привычного почтового ящика для писем. Один простой, гладкий, серого цвета, а второй необычный. На передней стенке несколько кругов с символами. Доминик подошел к этому ящику и начал вписывать мелом в пустые промежутки какие-то символы в один круг за другим.