Утром на правом бедре и ягодице обнаружился огромный синяк жуткого сине-бордового цвета, след от вчерашнего приземления.
Вообще-то, стоило бы радоваться: синяк – это отнюдь не самое страшное, что можно было схлопотать от такого падения, все-таки не перелом и не сотрясение мозга. Но гематома нарушила едва ли не самую важную функцию офисного работника – мешала нормально сидеть в кресле. Вес тела приходилось все время держать на левой стороне, иначе тут же прилетала вспышка боли в пришибленной правой.
В итоге Огневский покоился в кресле, до упора облокотившись на левый подлокотник, что выглядело, судя по лицам заходивших в кабинет, довольно странно. Да и самого Андрея это раздражало: стоять, как и сидеть, он привык прямо, без расхлябанности – после шести лет на службе выправку не пропьешь. А еще левая нагруженная сторона быстро затекала и тоже, сволочь, начинала ныть.
Настроиться на работу все это ужасно мешало. Завтра к обеду нужно сдавать квартальный отчет о работе охраны, и Огневский планировал весь день посвятить написанию. Но сосредоточиться не получалось никак – скоро обед, а черновик документа в самом зачаточном состоянии.
Минут сорок уже листал российские новостные агентства – читал все подряд, жадно, даже самую ерунду вроде выступлений чиновников. Странная привычка, но с каждым годом на чужбине она становилась только сильнее, иногда за бессмысленным прокручиванием ленты он проводил по часу в день.
Ладно, а что там в Гонконге? Переключился на хронику местной жизни – почему-то она всегда казалась куда менее интересной, чем российская. Ее Андрей читал только, если намеренно искал информацию о чем-нибудь.
Вот и сейчас он решил выудить из информационного потока побольше сведений о таинственном Богдыхане, якобы последнем из членов «Пурги». Ага, вот глаз уловил в самой нижней записи слово cybercrime [киберпреступление. – англ.]… Огневский быстро перешел по ссылке. Нет, все равно не то…
Хотя имеет к Андрею кое-какое отношение: представитель полиции заявил, что многие цифровые преступления, случившиеся за последний год в городе, дело рук некой новой банды, причем местной, гонконгской.
Называлась она двумя иероглифами: 白圆, по-пекински они читаются «Байгуань», по-местному, на юэ, «Бак-юнь».Англоязычная газета перевела это как «