– И сребр за доставку, – добавила я.
Если уж наглеть, то по полной. Ведь мои последние отношения с золотой монетой закончились тем, что я повосхищалась ею издалека. Так сказать, духовная близость не переросла в обладание. Поскольку сожжения не получилось, а значит, вместе с ним и гонорара от отца Панфия. Посему стоило наверстать упущенное.
– Я доставила пациента с комфортом. Чтобы его ненароком не продуло, в ящике, – терпеливо пояснила я. И, вспомнив про господина Рынмаря, напевно перечислила: – Бархатная обивка! Мореный дуб, самый прочный… Промаркированный знаком качества. Итого три золотых и один сребр. Знак качества, так и быть, бесплатно.
О том, что почетным маркировщиком была стрыга, оставившая на досках свой когтистый росчерк, я тактично умолчала.
– За что? – возмутился Эрриан и повернулся к своему приятелю. – Джером, о чем это она вообще бредит?
Джером не произнес ни слова, но та-а-ак выразительно уставился на одну рыжеволосую ведьму.
– Ну как за что? Золотой – за перелом. Кости сложила, рану обработала, сращивающей настойки вот сейчас еще дам и обезболивающей. И амулет-ускоритель еще. Правда, он слабенький. – Я для наглядности загнула палец. – Второй золотой – за то, что хирсину вытащила из бедра.
– Ты вырвала ее с моим мясом! – не удержался Барс.
– Хорошо. За то, что пришлось слегка ущипнуть тебя за задницу, скину пару медек, – покладисто согласилась я. – Ну а третий – за вправленную челюсть.
– У меня с челюстью все в порядке, – тут же возразил он.
– Так я и не тебе вправляла, а твоему па… – Я осеклась. Хотела сказать «палачу», но о смерти и так слишком много разговоров! -…рню.
– Мы не мужеложцы! – грянуло так яростно и синхронно, что подспудно возникла мысль: именно так оно и есть.
И если бы пару ударов колокола назад Эрриан в гробу страстно не доказал обратное, то я бы им не поверила. А что… о темных всякие слухи ходят. Вздохнула и укоризненно покачала головой:
– Я ведь не осуждаю…
Да, бесить – мой талант. И, в отличие от магического дара, потерять этот талант куда сложнее. Хотя признаюсь, иногда хотелось. Очень. Особенно в такие моменты, как сейчас: еще миг назад, пока не произнесла своей последней фразы, в душе порхали бабочки. А вот теперь они валялись дохлыми и вымороженными напрочь под перекрестьем двух ледяных взглядов.