Лена так и не вспомнила этого мужчину, хотя тот утверждал, что они дружили семьями. Какими семьями? Разве у неё была семья?
Медсестра завезла в палату, потом оставила у столика, скоро принесут завтрак. Есть хотелось, даже желудок спазмом сводило.
– Здравствуй, Лена, – в палату зашёл мужчина, который вчера назвался её мужем.
– Здравствуйте, – она с опаской посмотрела на хмурое лицо человека в бежевом свитере.
Мужчина почему-то казался незнакомцем, она и сама не понимала, откуда такое впечатление. Вероятно, её обманывают и он ей никто.
– Почему на «ты»? Лен, я понимаю, что мы расстались не очень красиво, но можно же как-то по-другому? – спросил мужчина.
– Я не понимаю как? Не помню вас… тебя. Ты не представился. Как тебя зовут? – дрожащими губами спросила девушка.
– Павел Артемьевич Фёдоров. Дочку свою, Варю, ты тоже не помнишь? Неужели ты действительно память потеряла и это не притворство? – нахмурился ещё больше мужчина, поставил пакет на стол и сел рядом с ней.
Лена невольно прижала руки к животу при слове дочка и по щекам почему-то скользнули слёзы.
– Прости, я ничего не помню. Я тебе не верю, – зачем-то сказала она.
Павел достал из кармана телефон и начал в нём копаться. Потом показал ей фото.
– Смотри. Я, ты и наша дочь Варя. Снимок с нашего прошлого Нового года. А вот ещё, этим летом мы гуляем в парке, я сфотографировал вас с Варей у деревянной скульптуры зайца.
Лена широкими от изумления глазами пялилась в экран гаджета. Молодая женщина на снимке одно с ней лицо, значит, Паша не врёт, он действительно её муж и у них есть дочь.
Раздатчица подъехала к палате с ужасно скрипящей тележкой: не захочешь, а услышишь. Когда она открыла дверь, Лена почувствовала запах овсянки, и в животе булькнуло.
Павел сам забрал еду, потом поставил всё на стол.
– Тут в пакете ещё мандарины, зубная паста со щёткой и мыло, – произнёс Паша, снова присаживаясь на стул.
Лена взяла ложку, но рука сильно дрожала.
– Завтра тебе будет лучше. Давай я покормлю.
Паша осторожно вынул ложку из её ладони, хотел позаботиться, но взгляд почему-то остался холодным. Это показалось странным, ведь если они семья, всё должно быть по-другому.
После завтрака Паша сам отвёл её в туалет, благо в этом боксе он отдельный. Стало неловко, но тут ничего не поделаешь, без помощи она сейчас ничего не сможет.