Опять и опять.
Громоздкая тёмная мебель несочетающихся материалов. Кресло доктора Ч. – огромное уродское кожаное вращающееся кресло с заклёпками. У этого мужчины совершенно не было вкуса. На коричневом полированном столе – телефон, ноутбук, несколько книг. Напротив – ещё два кресла, для посетителей, тоже кожаных, но не таких больших. Ниже рангом. Мёртвые шкафы с книгами, пёстрый ковёр на тёмном паркете. Не кабинет – вычурный, безвкусный и кричащий о помощи склеп. Сам доктор Ч. тоже грешил вычурностью и безвкусием, с удовольствием выражая это в своих костюмах, рубашках, галстуках и аксессуарах.
Ты была убедительной, умоляющей, угрожающей, доверительной, на грани слёз и на гране психоза, но снова ничего не добилась. Когда твой монолог иссяк (доктор Ч. почти всегда слушал молча, лишь иногда задумчиво кивая, словно размышляя над твоими просьбами, чем разжигал в тебе ещё большую ненависть и заставлял чувствовать ещё большее унижение), ты уставилась на психиатра, уже зная, что он ответит. Это было видно по его скучающему лицу (в который раз ты просишь об одном и том же!) и в то же время хитрому взгляду (сейчас он скажет очередную гадость). Ты не ошиблась. Он снова отказал, ссылаясь на неприемлемость.
– Ну пожалуйста, – всё-таки добавила ты, не в силах признать очередное поражение. – Пожалуйста. Ну чего вам стоит? Вы же всё можете.
– Именно поэтому я и подписал запрет, – улыбнулся доктор Ч.
Ты поднялась с кресла для посетителей, стоявшего напротив рабочего стола доктора, с видом скорбящей вдовы, но и это не помогло. Ты сжала ремешок сумки, чтобы не разреветься прямо здесь, и направилась к выходу.
– Подождите.
Ты замерла около двери. Неужели он наконец передумал?
– Просто хотел сказать… – продолжил он, когда ты обернулась, молясь, чтобы глаза не выдали надежду, забившуюся в сердце.
Доктор Ч. закинул ноги в дорогих ботинках на стол. Поудобнее устроился в кресле. И злорадно закончил:
– …сколько бы вы ни приходили, я никогда не дам вам разрешения на посещения.
Ты смотрела на него, стараясь не выдать своё разочарование. И безумную, всепоглощающую усталость. У тебя больше не было сил. Самодовольный ублюдок в кожаном кресле забирал их у тебя раз за разом, и сегодняшний визит стал последней каплей. Тебе захотелось прилепить жвачку на подошву его ботинок, устроившихся прямо на какой-то книге. Захотелось с силой дёрнуть доктора Ч. за его высокомерный галстук, чтобы он ударился головой прямо об свой полированный стол. Захотелось захлопнуть крышку ноутбука с его пальцами на клавиатуре.