– Да… – потянул Магр. – рановато тебе еще…
С этими словами он резко развернулся и с силой швырнул Игоря вдоль по коридору. Игорь кубарем полетел по грязному заляпанному кровью полу, скользя в ней и кувыркаясь, больно ударяясь об аккуратно выложенные и плотно подогнанные друг к другу грубо отесанные камни. Он поднялся на руках и посмотрел по сторонам. Он снова оказался на дороге в глухом лесу, окутанный туманом, который постепенно расползался в стороны. Тучи на ночном небе расползались в стороны открывая надкусанный диск луны и редкие звезды, тускло освещающие и Игоря, сидящего на асфальте, и силуэты деревьев, и дорогу уходящую куда-то вдаль. Болело тело, как будто его откуда-то сильно уронили. Он прокашлялся, выталкивая из себя въевшийся вонючий смог тумана и вдыхая свежий прохладный ночной воздух, который действовал словно живительная влага на засыхающее растение.
Он поднялся на ноги, стряхивая с себя остатки наваждения, которое, как ему показалось, ему привиделось в смраде тумана.
– Фу, блин! – откашливался он от вони в горле – Опять глюки… Наверное, я уже гнать начал… Или зелень начинает действовать…
Он протянул руку к валяющемуся рядом рюкзаку, и увидел на ней выше запястья три полосы, заключенные в круг и вписанные в странный символ. Выглядело это как клеймо, поставленное раскаленным железом. Он тут же вспомнил, как его взял за руку Магр, как её обожгло от его хватки. Ему снова стало как-то не по себе. По спине пополз липкий холодный пот. Теперь он уже сомневался, что и мрачный коридор как из фильмов ужаса, и это странное существо были плодом его воображения, одурманенного вонючим туманом. Откуда-то из глубины души поднимался страх.
…Вот же блин, – сказал он сам себе – никогда раньше ничего не боялся…
Не понимая, как все это можно объяснить, он стоял и смотрел то на странное появившееся клеймо, то на уже почти очистившийся от тумана лес, то на освещающую дорогу ясную ночную луну.
– Ладно, потом будем со всем этим разбираться… – решил он и, прихрамывая на больно ударенную в колене ногу, зашагал по ночной дороге.
Чем дальше он шел, тем светлее становилось в голове, и тем отчетливее становилось ощущение, что вся чертовщина ему просто привиделась, что это все просто галлюцинации, его разыгравшееся воображение на фоне вонючего смрадного тумана, которым он надышался и потерял сознание. На руке – просто шрам, который каким-то образом получился, когда он упал на дорогу, и вообще – это все может быть от того, что дрянь и инфекция, которой пропитан был город, все-таки попала в него, и теперь он тоже постепенно становится одним из них. А если так, то надо спешить, надо найти Её до того, как он станет одним из таких позеленевших и не лишится своего разума. Если это все-таки произойдет – он знает что делать. Один выстрел и все, и его телесная оболочка уже не будет как остальные бродить по округе и разносить эту чуму. Он должен оградить Её от этого до того, как сам станет одним из них. Так он рассуждал, пока шел по дороге, упорно и настойчиво перебирая ногами и оставляя за спиной один поворот за одним.